— Алло? Андрюх, ты здесь? — голос участкового звучал тяжело, с одышкой.
— Да, здесь. Что стряслось?
— Да пиздец, Я этого психа к батарее пристегнул. Он весь кабинет разнёс. Башкой о тумбочку биться начал.
— Можешь объяснить, что случилось?
— Да в душе не ебу, что с ним случилось! — вспылил участковый. — Я спрашивал всё, как ты писал. Про ящерицу эту ебливую, про Валеру, про камушки ваши… А ну сиди смирно, террорист, блядь! Прости… Это я не тебе.
— Да-да, я понял. Что с камушком?
— Лотов, ты меня своими допросами до тюрьмы доведёшь. Этот блаженный мало того, что все бумаги перевернул, так он ещё и голову себе чуть не разбил. Мне оно надо, за дурачка на зону ехать?
— Юра, — надавил я. — Что с камушком?
— Под деревом говорит, кончается. Где Валера спит, — участковый помолчал немного, а затем добавил: — В общем, ебись, как хочешь, Лотов, а я больше Лёпу спрашивать не буду. У него вон глаза вылезли, как у окуня на сковородке. Господи, страх какой… Слава Богу, хоть немного успокоился. Пришлось немного заряда дать.
Пару мгновений я переваривал услышанное, пока в голове вдруг не вспыхнула догадка.
— Юра…
— Чего?
— Как третья заводь называется?
— Мраморная. А что?
Я не ответил. Через секунду участковый догадался и сам.
— Ах ты ж сука-а…
— Понимаешь, о чём речь?
— Кажись, да. Мрамор… Белый камушек.
— Почему заводь так назвали?
— Не знаю точно. Всегда думал, что из-за воды. Там известняк вымывает. Вода у берегов мутная, на рассвете, будто мраморная. Только это… Я ни хера не соображаю… Что нам, в итоге, это даёт?
— Пока ничего. Но совпадение интересное. И ещё… Труп ведь под старым кедром лежал? Правильно?
— Ты сам видел на фотографиях.
— Видел. Только одного теперь сообразить не могу. Откуда Лёпа знает, что Валера «под деревом спит»?
Юра замолк. В тишине трубки отчётливо послышались тяжелые вздохи. Я так и не понял: участковый это дышит или опять чей-то хрип вклинивается в разговор?
— Андрюх…
— Да?
— Я тут кое-что вспомнил.
— Говори.
— Тот хер бородатый в чёрном, который у Валеры жил… Он тоже про змеиную Пасху как-то заикался.
Хрип стал громче. В трубке на заднем фоне заскулил Лёпа. Низкий голос участкового пробился сквозь помехи:
— Я к нему летом прошлым заходил. Валеры дома не было. Тот хер, как обычно, у печи сидел, папиросы Валерины курил. Я у него спрашиваю: «Где хозяин? Когда придёт?». А он мне: «Перед тобой хозяин». Я ему ещё раз: «Валера, говорю, где?». А он дым пускает и такой: «В рощу ушёл. На змеиную Пасху яичко покрасил».
