Ксандра вскочила с кровати. Сквозь огромное окно слишком ярко, совсем не по-осеннему светило солнце. На небе ни облачка – самое время прогуляться по набережной. Но она здесь, в этом жутковатом месте. И главный вопрос – для чего? Для чего он похитил ее? Это ведь не любовь с первого взгляда, мать ее. Ксандра горестно хмыкнула. Нужно выбираться отсюда.
Она скосила глаза вниз, пытаясь оценить готовность к побегу. Чертов дрын, пижамка с котятами! А она-то за каким лешим тут? Ксандра напряглась, вспоминая, брала ли она с собой любимую одежку для сна, когда ехала на работу, точнее, к психотерапевту. Хм. Вроде нет. Тогда как?
Впрочем, плевать. Она и так влипла по самое не хочу: оказаться в таинственном особняке у не менее таинственного богача, заниматься с ним полночи сексом, да еще и орать как мартовская кошка – что может быть ужасней? Или прекрасней. Тут уж как посмотреть.
И все же ей не давала покоя одна мысль: он знал ее. Знал еще до того, как похитил. Сейчас Ксандра в этом не сомневалась. А значит ее видения – не простые игры воспаленного разума. Питер был прав.
Ксандра вздохнула. «Ох, Пит, сейчас бы сюда твою умную светлую голову», – мысли роем крутились в ее голове, но ни одной стоящей не было даже на горизонте.
Дверь оказалась запертой: Ксандра несколько раз крутанула золоченую ручку и, убедившись в провале простейшего варианта побега, устремилась к окну.
Из него открывался чудесный вид: залитый осенним солнцем сад искрился каплями дождя на розовых кустах. Ярко-алые головки пестрели в таком количестве, что казалось, будто под окнами простирается гладь огромного кровавого озера. Ксандра поежилась. Никогда еще она не видела столь устрашающей красоты.
Она вдруг подумала о матери: в ее саду розы – любимые цветы – цвели почти до поздней осени. Мама говорила, это потому, что в долине особый климат. Но Ксандра знала, что это не так. Она видела во всем этом какой-то тайный смысл, разгадать который она так и не смогла. Мама. Мамочка.
На глаза навернулись слезы, и Ксандра спешно смахнула их тыльной стороной ладони. Не время. Ох, не время предаваться воспоминаниям и раскисать под их тяжким гнетом. Она тряхнула головой.
Взгляд заскользил по периметру оконной рамы. Под самым потолком узкая форточка: слишком высоко, чтобы добраться до нее и слишком узко, чтобы пролезть. Никаких дополнительных ручек или петель не было – сплошное глухое окно. Впрочем, будь они в наличии, это ничего бы не изменило: крылья Ксандра пока не отрастила, а ломать шею, прыгая с десятиметровой (как минимум) высоты она не собиралась.
