Мы спустились в гараж (на этот раз — по лестнице). Я ждала хоть какого-нибудь знака — оттуда, из прошлой реальности, где было куда уютнее. И вообще. Там, в лифте, это точно было на самом деле? Или это мое воображение расшалилось от стресса? Но мой спутник молчал. И с каждой секундой молчание становилось невыносимее.
Мы молча дошли до машины. Он распахнул передо мной дверцу. Заглянул в лицо потемневшими глазами и сказал:
— Мы едем ко мне.
Я не была уверена, что это вопрос и нужно что-то отвечать. Но кивнула.
Я знала, что поступаю неправильно. И знала, что обязательно об этом пожалею. У историй о парнях вроде него и девушках вроде меня не бывает счастливых финалов. Это только кажется, что нас разделяют какие-то полметра между сидениями в машине. А на самом деле нас разделяет пропасть.
Но вот он берет мою руку в свою — и пропасть куда-то исчезает. И мы уже снова близки, как раньше. Во всяком случае, мне хочется в это верить.
* * *
Все, что было дальше, я помню отрывками. Вот мы (почему-то в темноте!) крадемся по коридорам «очень коттеджа». Крадемся — сильно сказано. Мы постоянно останавливаемся, потому что выясняется, что нам снова нужно целоваться. А поскольку света нет, мы то и дело натыкаемся на какие-то предметы. Они от этого падают. В общем, идти получается очень громко и очень медленно.
Но мы все-таки добираемся, куда шли, и падаем на широкую кровать. И одежда падает куда-то на пол. А потом и я — то ли падаю, то ли лечу куда-то.
Если бы у меня были близкие подружки, с которыми мы бы встретились в кафе после всего этого, и они бы спросили: «Ну как?», я не знала бы что ответить. Потому что бывает секс, бывает прекрасный секс, а бывает — вот так. Когда концентрация счастья настолько высока, что, кажется, еще чуть-чуть — и ты не выдержишь, просто умрешь от восторга.
Но ты не умираешь. Вы просто лежите рядом — выравнивая дыхание и время от времени касаясь друг друга, словно чтобы проверить: не наваждение ли. Не исчезнет ли, не растворится?
Он отбросил прядь волос с моего лица и шепнул:
— Ты очень красивая…
— И давно это у вас? — «врачебным» тоном спросила я. Слышала бы меня приятельница-психолог, прочитала бы лекцию на тему: ты совершенно не умеешь принимать комплименты. Но она не слышала, так что обошлось.
— Очень давно, — он отвечал серьезно, ну настолько серьезно, насколько он вообще может быть серьезен. — С того дня, как ты устроилась на работу. Нет, даже раньше! Когда только пришла на собеседование.
