На прикосновения ящерицы внимания не обращали, не дёргались, но янтарные глаза с чёрной щелью зрачка исправно ловили все мои движения, и я никак не могла поверить, что там внутри — не живое сознание.
«Так оно живое, — хохотнула Эсуми. — Там как раз сознание какой-то приспособленной для перевозки тяжести твари: лошади или быка».
Вся ещё под впечатлением, я заняла своё место в карете. Наши сундуки положили на крышу кареты, так что внутри было довольно просторно, тем более, что карета Райена оказалась куда больше, чем моя. Сидя лицом друг к другу, мы даже могли вытянуть ноги. Ну то есть я могла, и ещё место оставалось, а Райену пришлось бы слегка согнуть их в коленях.
Поначалу ехали молча, поглядывая друг на друга. Потом начали болтать о всякой чуши, в основном, о разнице между моим миром и здешним. А потом Райен вдруг спросил:
— Ничего если я рядом сяду?
Я почувствовала, что снова краснею. Поспешно кивнула:
— Ничего. Конечно. Так удобнее будет, чем спиной к движению.
Он пересел, и сразу стало тесно. И приятно. Жар его тела грел мне левый бок. А ещё казалось, что Райен смотрит на меня, но сама я от неожиданного смущения не могла поднять глаз. Стегала себя молча: надо заговорить, надо придумать какую-то тему, что угодно, лишь бы не молчать — но ничего не приходило в голову.
А потом ладонь Райена протянулась и аккуратно легла на мои, тихо сложенные на коленях ладошки.
Я вздрогнула, взметнула на него взгляд. Поймала встречный — неотрывный, полный пугающего отчаяния, от которого меня бросило в жар. Пальцы Райена на моих руках стиснулись сильнее, поймали запястье. Обняли его с отчаянной лаской. Он сам весь был так близко ко мне, что я не могла вздохнуть. От его запаха кружилась голова, и хотелось, чтобы он наклонился ещё ниже. Вот так… чтобы я почти ощутила его дыхание на губах.
И тут что-то жутко и оглушительно треснуло, снаружи раздался вскрик. Нас мощным толчком швырнуло в сторону. Райен упал на меня, выругался, упираясь руками в стенку надо мной. Выкрикнул заклинание, а я рефлекторно коснулась его груди, пытаясь усилить. Вокруг нас вспух защитный барьер. Как раз вовремя, потому что следующий удар сотряс карету целиком, и её передняя стенка сложилась и просела внутрь, как смятая бумага.
Карета перевернулась на бок, проехалась и остановилась.
Открывая глаза, я почему-то была уверена, что прошло много времени и я очнусь где-то в другом месте. Но надо мной по-прежнему нависало лицо Райена, такое же встревоженное, каким я его запомнила, а выше, над его плечом, виднелись острые сломанные доски передней стены. Защитная пелена сияла нежным молочным светом, свернувшись вокруг нас наподобие плотного кокона. Снаружи слышались чьи-то крики.
