А ещё это фактически… признание.
И я сама, уносимая барабанным ритмом, музыкальным рисунком флейт и безумным танцем Райена, чувствовала себя кем-то другим, кем-то куда более свободным и честным. Сердце заходилось в бешеном темпе, пряный терпкий запах сводил с ума. Тянуло прикоснуться к разгоряченной коже Райена, смочить пальцы в его горячем поту. Сорвать маску, открыть его возбуждённое, с блестящими глазами лицо. Подняться, прильнуть, впиться в губы, обнять за шею. И почему-то казалось, что он моментально ответит. Сразу перехватит инициативу, запустит руки мне в волосы, притянет к себе с исступлённой жадностью. И я хотела ощутить его руки на себе. Его губы на моих губах. Его тело вплотную к моему.
Не знаю, до чего бы довело меня это желание, быть может, я и впрямь вскочила бы, нарушая обряд, ломая музыку танца — но я не успела. Что-то пронеслось по помещению, сверкнуло зловещей чёрной молнией, и Райен, выронив посох, упал, как подкошенный.
Наваждение исчезло.
Сердце зашлось в груди, я вскочила, истошно закричала:
— Райен! — и кинулась к нему.
Стащила с него маску и, ничуть не удивившись, увидела знакомое лицо — с закрытыми глазами, нахмуренными бровями, выражением болезненного непонимания. Не обращая внимания на крики вокруг, моментом, как никогда не получалось на практике, нырнула внутрь его тела, выискивая пострадавшие места. Увидела почти сразу — чёрную колючую пульсирующую тень вокруг его головы, словно терновый венец. Опасливо дотронулась и вскрикнула от обжигающей боли.
Что это такое? Как снять эту гадость?
Я видела, что эта штука постепенно передавливает его энергетические каналы. Сжимается, проникая внутрь. И подозревала, что когда она окончательно исчезнет, Райена ничто не спасёт.
Вот только я понятия не имела, как эту штуку убирают. Плача от боли, пыталась дотронуться, как-то повлиять — но всё было напрасно.
Рядом кто-то присел, с другой стороны меня схватили за плечи, попытались оттащить. Над головой раздался незнакомый мужской голос:
— Спокойно, студентка Лилле, целитель уже здесь. Сейчас мы выясним, что с ним.
— Нет! Оставьте меня в покое! Там какая-то чёрная штука, её нужно снять!
Тот, кто сел рядом со мной — это и был целитель, с белой повязкой на рукаве — бросил на меня недовольный взгляд. Губы пренебрежительно сжались, он чуть фыркнул, всем своим видом выказывая презрение к выскочкам-первокурсницам. Наклонился над Райеном и стал водить руками.
Слава богу, державший меня смотритель внял просьбам и перестал оттаскивать, и я затихла, молча наблюдая за действиями целителя, молясь, чтобы он скорее снял убивающие Райена чары. Но тот выпрямился и покачал головой:
