И я выпрямила спину и гордо расправила плечи. И со спокойным достоинством встретила пристальный взгляд.
Впрочем, долго Оскар на меня не смотрел. Почти сразу — с откровенной угрозой — уставился на Герхарда.
— Позволь мне увести мою, — он сделал ударение на этом слове, — супругу.
— Конечно-конечно, — Герхард благодушно заулыбался. Вытащил руку, но вместо того, чтобы отпустить меня, обвил за плечи. — Только скажи мне одну вещь, чисто из интереса. И каково тебе быть во всем вторым?
Мне показалось, с чистого неба вдруг ударила молния. Аж порохом запахло.
Оскар молчал, и молчание это было ужасающе зловещим. Герхард же, как ни в чем не бывало, наконец убрал свою чертову конечность и положил на спинку скамьи. Кивнул мне, словно отпуская.
Не зная, как реагировать, я поднялась. Взглянула на Оскара — тот буравил взглядом Герхарда, крепко сжимая челюсти. Потом, не произнеся ни слова, повернулся на пятках и молча зашагал прочь.
Мысленно пожав плечами, я пошла следом.
Эт-то что такое сейчас было?
На братскую пикировку что-то не очень похоже. Или у Штольцев такие разговорчики в порядке вещей? Намекать новоиспеченному жениху, что ты раньше него успел переспать с его невестой — это у них считается нормальным?
— И куда мы? — я нагнала Оскара с некоторым трудом. Песок проваливался под ногами и неприятно шуршал между подошвой сандалии и ступней.
Мой женишок… теперь уже муженек — лишь дернул плечом.
Но я уже сама поняла, куда.
Как только увидела одетую в белое пару возраста моих родителей. Даже не нужно было явного сходства между ними и Оскаром, чтобы понять.
Свекор и свекровь их собственными Штольцевскими персонами.
Что я могу сказать. Выглядели они хорошо. Даже колоритно. Оба высокие, он — седоватый блондин с короткой остроконечной бородкой, в серо-белом полотняном костюме, в руке очевидно ненужная ему трость, и она — тоже блондинка с завитыми кудрями, явно крашеная, в летнем платье и с бежевой горжеткой на плечах.
С горжеткой.
На Сейшелах. На пляже. Под ярким, почти полуденным солнцем.
Однако.
Черт, наверное — самое неудачное, что можно сделать при знакомстве со свекровью — это дать понять, что ты не разделяешь ее вкус в одежде. Особенно если сама она считает себя иконой стиля[1].
Я даже не успела ничего сказать — она все прочитала по моему лицу. Узкие напомаженные губы негодующе скривились, тонкие ноздри раздулись, и она издала глубокомысленное хмыканье.
— Боже, — сообщила своему мужу, — ты только посмотри на эту безвкусицу. Это даже хуже, чем я думала.
