А слева я чувствовала — его.
Сердце стучало все сильнее, заглушая и музыку, и перешептывания гостей, и даже слова священника. Кажется, он вещал что-то о прекрасном дне, о двух юных судьбах, которые брачные узы соединят нерушимо, и о радости напутствовать влюбленных на их новом совместном пути.
Речь доносилась до меня как сквозь плотную подушку. Наконец музыка сменила тональность, и священник перешел к делу.
— Оскар, — сказал он прочувствованным мягким голосом — а я дернулась, как от удара. — Берешь ли ты Янику в свои законные жены?
* * *
Вот, значит как, да?
Он у нас, значит Оскар, да?
Я уже открыла было рот, но вовремя опомнилась. Не стоит устраивать скандал перед алтарем.
— Да, — хмуро буркнули слева.
— Яника, — священник посмотрел на меня так умильно, как будто ему виделся на моем месте сущий ангел с нимбом и крыльями. — Берешь ли ты Оскара в свои законные мужья?
А еще не поздно отказаться?
Я медленно и, надеюсь, незаметно бросила взгляд на соседа. Он стоял, глядя прямо перед собой, и поигрывал желваками.
Сергей собственной персоной.
Ах, то есть, извините — Оскар!
Так бы и врезала сейчас туфлей. Жаль что сегодня на мне не шпильки, а легкие летние сандалии, по случае торжеств на пляже.
Священник деликатно покашлял, и я вспомнила, что мне задали вопрос.
— Да.
Кажется, по хмурости мой ответ не уступал ответу жениха. На чистом челе священника прорезалась легкая морщина. Он оглядел нас обоих и снова завел, возведя очи горе:
— Обещаете ли вы любить и беречь друг друга, в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии, до конца ваших дней?
Очередное хмурое «да» от обоих новобрачных его подкосило. Он растерянно посмотрел на нас и, уже не растекаясь в цветистых выражениях, предложил поставить подписи на бумагах.
Только тут я впервые увидела полное имя своего настоящего жениха. На документах красовалось выбитое по-английски четким черным шрифтом: «Оскар Штольц».
И я не стерпела.
— Оскар, значит, — прошептала якобы себе под нос тихим злым шепотом.
— Миргородская! — плюнули мне в ответ с великолепной долей презрения.
Может, мы и вцепились бы друг другу в волосы, но нас остановил голос священника:
— Обменяйтесь кольцами.
На свет появилась голубая подушечка с лежащими на ней обручальными кольцами. Сергей… Оскар первым протянул к ней руку и взял меньшее.
Я нехотя подала ладонь. Оскар, не заботясь о моих ощущениях, разом натянул кольцо мне на палец. Защелкали затворы фотоаппаратов и телефонных камер.
