В воскресенье вечером он притащил меня ужинать в ресторан. Я заказала пасту с морепродуктами, быстро справилась с ней и сидела, наслаждаясь белым вином, пока Сергей доедал огромный стейк с овощным гарниром. Думала, стоит ли говорить, что в понедельник — так неумолимо надвигающийся — мы расстанемся, и, скорее всего, навсегда. Мне очень хотелось спросить, что он сам думает об этом. В эти два дня мы вели себя как пара, которая давно вместе, но о будущем не заговаривал ни один из нас.
Да и о настоящем тоже.
Это было странно. Я знала, почему молчу я: потому что он работает на Штольцев, потому что я не планировала ничего серьезного — и успела ему в этом признаться, и потому, что меня все же беспокоило то мамино: «В завещании упомянуты Штольцы». Если наша конфронтация с ними станет еще сильнее, будет очень не вовремя притащить в наш круг их человека.
Но почему молчал сам Сергей?
Привести домой случайно снятую в клубе девушку, чтобы заняться с ней сексом — это одно. Держать ее при себе следующие два дня, засыпать, обнимая ее, утыкаясь носом в ее шею или макушку, возить по магазинам, покупая все, что она только захочет— это уже совсем другое. Даже если допустить каприз богатенького мальчика — Сергей вел себя странно. И он иногда смотрел на меня так, как будто мучительно думал о чем-то и никак не мог решиться.
Я уже раскрыла было рот, чтобы спросить напрямую, как заметила у входа нового посетителя. Боюсь, паника явно проявилась на моем лице.
Это был Ярославский — известный журналист. Я знала его постольку-поскольку — во-первых, мало кто его не знал, во-вторых, он часто посещал тусовки высшего света, и, естественно, мы несколько раз пересекались.
Беда была в том, что у него, как часто бывает у журналистов, была отличная память на лица и фамилии. А путь к столику, которым его вел ресторан, пролегал как раз мимо нас.
Я подхватила меню, чтобы накрыть лицо, а потом решила, что это слишком ненадежно. Бросила Сергею:
— Я сбегаю в туалет.
Он кивнул. Мне показалось, что на его лице промелькнуло облегчение.
Журналист уже подходил, и я сорвалась с места, не поворачиваясь. Процокала каблуками до узкого коридорчика и скрылась за заветной дверкой со значком в виде дамы в наряде семнадцатого века.
Вот это засада. Впрочем, удивительно, что за выходные мы еще не столкнулись ни с кем из моих знакомых, ведь ходили в основном по известным местам. А может, нас и видел кто-нибудь, только мой телефон лежит себе дома у Альки. Я даже не в курсе, если кто и прислал сообщение.
