Ни в ту ночь, ни на следующий день, ни даже в воскресенье я так и не попала домой. Поначалу еще порывалась, но любые мои возражения и причины отметались со взмахом руки.
Нет одежды — мы едем в бутик неподалеку. Косметика — там же закупаем небольшой походный набор, и небольшим он был только потому, что я на этом настояла. Телефон — зачем тебе телефон, возьми мой, если надо с кем-то связаться, и на худой конец ведь существуют аккаунты в соцсетях.
Больше возражений я не придумала. Да и, если честно, мне нравилось ощущать себя любимой игрушкой, которую балуют, украшают и не отпускают далеко.
Я знала, что это игра, которая закончится вместе с этими выходными, и Сергей знал это тоже.
Мы так ничего и не рассказали друг другу ни о работе, ни о своих семьях: он только упомянул, что у него есть младшая сестра, восемнадцать лет, второй курс экономического университета: а я сказала про брата: двадцать семь, женат, детей пока нет, работает.
Мы оба, как специально, обходили личные темы, словно без слов договорились считать друг друга просто женщиной и мужчиной, а не двумя узелками огромной сети социальных связей. И я с удовольствием окунулась в жизнь, где я была не Яникой Миргородской, а кем-то вроде домашнего питомца.
За выходные мы много ездили, много ели и много раз занимались любовью, находя для последнего места где угодно: на столе, на кровати, в душевой, перед зеркалом в прихожей, даже на скамеечке для упражнений на пресс, оказавшейся жутко неудобной. Наверное, будь на улице лето, мы обязательно попробовали бы секс на природе — или на балконе — или даже на крыше, — но декабрь безжалостен к эксгибиционистам, так что идею пришлось похоронить.
Секс с Сергеем сводил меня с ума. То ли он безошибочно находил те точки, прикосновение к которым доводило меня до пика, то ли виноваты были переполнявшие меня эмоции, из-за которых я готова была кончить от одного взгляда в его глаза, от дыхания, опалявшего мои губы — но он ни разу не оставил меня неудовлетворенной.
Меня возбуждало даже звучание его низкого насмешливого голоса, он заставлял меня чувствовать себя самкой в течке, готовой на все, лишь бы он раздвинул мои ноги, вошел бы, наполнил собой.
И еще я была без ума от его тела. Мне нравилось в нем все. Гладкая почти безволосая кожа, упругость мышц под моими руками, манера постукивать пальцами в раздумьи. Форма ногтей и угловатые запястья, длинные сухие мускулы, щиколотки с ярко выраженной косточкой, татуировка на левой ноге — какая-то замысловато вырисованная вдоль ступни то ли ящерица, то ли дракон.
