Наука и техника, 2006 № 03 (3) | страница 101
Доктор Никола Стабер (Nicola Stuber) и его коллеги из британского университета Ридинга (University of Reading) установили, что по воздействию на климат планеты ночные полёты авиалайнеров намного хуже, чем дневные. Речь идёт об инверсионных следах и их воздействии на глобальное потепление. Ранее мы уже объясняли, почему климатологи призывают авиаторов ликвидировать эти следы за самолётами. Теперь учёные выяснили, что негативное воздействие авиации на тепловой баланс Земли можно сильно сократить, если выполнять ещё больше полётов днём, и ещё меньше — ночью, в сравнении с нынешним расписанием рейсов. Следы за самолётами отражают как тепловое излучение, идущее в космос от планеты, так и солнечный свет, идущий вниз. Но нагревающий эффект при этом превышает охлаждающий, и в сумме следы (так же, как и перистые облака) ускоряют потепление климата. Ночью работает только эффект "одеяла" от такого следа, так как солнечных лучей нет. Потому ночью воздействие следов за самолётами на климат планеты — сильнее. Результаты своего исследования британские учёные опубликовали в Nature. В частности, они сообщают, что, хотя ночные полёты составляют четверть воздушного трафика, они дают 60–80 % общего нагревающего эффекта от инверсионных следов за полные сутки. Также учёные добавили, что зимние полёты вносят больший вклад в глобальное потепление, чем полёты в другие сезоны. При доле менее четверти от годового трафика полёты зимой дают половину нагревающего эффекта за год работы мировой авиации. И хотя среди других факторов человеческого воздействия (выбросы заводов, например) инверсионные следы вносят небольшой вклад в глобальное потепление, нужно заранее и детально изучать их влияние, так как мировые объёмы авиаперевозок интенсивно и постоянно растут.
Разрез международного термоядерного реактора ITER, который должен быть построен к 2014–2015 году.
Нестабильное состояние плазмы на её внешних границах (так называемые потоки edge localised modes — ELM), в токамаках — реакторах ядерного синтеза — это одна из главных проблем, препятствующих таким устройствам превратиться в рентабельные источники энергии. Теперь исследователи под руководством Тодда Эванса (Todd Evans) из американской компании General Atomics решили эту проблему. Огромные камеры в форме пончика, в которых при помощи системы магнитных полей удерживается горячая плазма, в будущем могут стать основой энергетических реакторов ядерного синтеза. Пока же на работу таких экспериментальных машин уходит больше энергии, чем её получается в результате синтеза ядер. Огромным шагом на пути к электростанциям ядерного синтеза должен стать крупнейший в мире токамак — ITER, возводимый сейчас во Франции совместными усилиями Евросоюза, Индии, Китая, Южной Кореи, России, США и Японии. Этот термоядерный реактор, пусть ещё не промышленный, а экспериментальный, должен впервые продемонстрировать работоспособность и оправданность технологии. Если удастся решить ряд технических проблем. ELM — одна из них. Такие потоки, несмотря на ограждающее магнитное поле, вызывают ускоренную эрозию стенок реактора, из-за чего их придётся довольно часто менять. А это — колоссальные расходы, ставящие под сомнение дешевизну энергии синтеза. К тому же, материал со стенок загрязняет плазму, снижая эффективность реактора. Новая работа, выполненная в General Atomics, показывает путь решения проблемы: оказывается, дополнительное маленькое резонансное магнитное поле, вырабатываемое специальными катушками, расположенными в реакторе, создаёт "хаотическое" вмешательство на краю плазмы, которое мешает формироваться потокам, способным разрушать стенки.
