— Как-то так, — не стал спорить Лунин.
— Как-то так, — передразнил его полковник, — да вот уже не так, я смотрю, уже хлеще, чем было, дерьмо-то новое.
— Если верить тому, чему нас учили в академии, — Лунин чувствовал себя глупо, излагая азбучные истины шефу, — раз он начал менять манеру, значит, хочет привлечь к себе внимание. Есть надежда, что в конце концов он оставит, может быть, даже намеренно, следы, которые приведут нас к нему.
— Вот как? — изумился Хованский. — Вас этому в академии учили? Обалдеть можно!
— Психология — это ведь все же наука, — неуверенно пробормотал Лунин.
— Да? — еще больше изумился Хованский. — Обалдеть можно! Я уже балдею. Я балдею, Илюша, как ты с такими умными мыслями до майора дослужился. Как? — выкрикнул полковник, вскакивая со своего кресла. — Ты что несешь? Что значит — «в конце концов»? В чьем конце? В твоем или моем? Или нашем вместе, когда нас с тобой обоих с работы попрут за профнепригодность?
Раскрасневшийся Хованский налил себе из пузатого графина полный стакан воды и залпом осушил его, затем, ослабив на шее галстук, вплотную приблизился к Лунину и, наклонившись к нему, неожиданно доброжелательно произнес:
— Илюша, может быть, твои психологи и правы. Они даже правы наверняка. Он же не робот какой-то, а раз так, значит, и ошибиться когда-то должен. Но только времени у нас нет, не можем мы ждать, когда он надумает ошибиться. А знаешь почему?
— Никак нет. — Лунин чувствовал тяжелое дыхание полковника над левым ухом, которое вдруг неимоверно начало чесаться, так что он едва сдерживался.
— Да потому, — Хованский выпрямился и направился к своему креслу, Лунин тут же начал тереть горящее ухо, — что прежние дела перешли к нам из районов. Мы всегда могли объяснить, что время упущено, что на местах недоработали, что мы тоже не всесильны. Ну, должен понимать, не маленький.
— Конечно. — Лунин тряхнул головой, уже понимая, к чему клонит шеф.
— А теперь что мы можем сказать? Преступление свежее, следы свежие. Что мы теперь скажем? Что у нас мозги просроченные? — Хованский с силой хлопнул ладонью по столу. — Так нам тогда быстро замену найдут. В общем, Илюша, я сегодня имел разговор со столицей. Если за две недели мы не продвинемся, нам обещали прислать человека. Есть там у них один, полковник Реваев, тот еще умник. — Хованский устало помассировал пальцами переносицу. — С ним на самом деле может быть полезно поработать, но только запомни, Илья, как следует, если ты меня до такого позора доведешь, то работать с Реваевым ты точно не будешь. Да и вообще, — он с грустью взглянул на Лунина, как сытый хищник, отпускающий уже несопротивляющуюся жертву, — с работой у тебя будут нестыковки. Ну, должен понимать.
