Ещё чуть-чуть ещё…
– Бей! – прошептал я.
Бах! Бах! Ба-бах!
Чёрт, неужели он ни разу не попадёт? Оболтус!
Есть! Подшиб! Одна крупная утка, больше похожая на гуся, свалилась камнем, даже крылом не трепыхнула. Можно считать, что это большая удача – попал-таки! Жиденько, конечно, мог бы и пяток с одного магазина взять, И всё же результат есть!
Можно причалить к песчаному плёсу и разделывать утку по-походному, но возиться не стоит, мост уже близко.
– Осень… Жирка у них наверняка хватает, крупные птички-то, нагулянные, так что будем тушить в малом количестве воды, – алчно размечтался я.
– Видишь её? – обеспокоено закрутил головой бортовой стрелок.
– Да вон она, плавает.
– Тогда подходи медленно, подберу.
И тут судьба наотмашь нанесла рыбакам последний, сокрушительный удар. Нам не хватило какого-то десятка метров. Поверхность воды возле утки вспучилась огромным пузырём, из которого вылезла огромная уродливая башка с толстыми гладкими усищами! Разверзлась широкая пасть.
Хлюп! Честно добытая Спикой утка в один миг улетела в чёрный провал!
– Не-ет! – с рыданием заорал напарник. Он перехватил «ремингтон», выжал спуск. Пуст магазин!
Я с проклятиями бросил румпель и на четвереньках метнулся к автомату, открывая огонь с носа. Очередь за очередью втыкались в реку. Бесполезно! В водной среде пуля очень быстро теряет убойную силу, а сволочной сом-гигант уже скрылся в глубине.
– Всё, достаточно, падла, – устало прошептал я, откидываясь спиной на покачивающийся надувной борт.
– Это точно, – тихо откликнулся Спика. – Похоже, мы с тобой хреновые рыбаки и охотники.
– Мы спасатели, братка. Однако же… – я поднял указательный палец и продолжил, подражая Кретовой: – Так, значит! Плавки на склад не сдаём, снасти в машине возим. При случае повторим, согласен?
– Хорошая была рыбалка, повторим, – согласился напарник, а я вытащил из рюкзака фляжку с разведённым медицинским спиртом и упаковку сухпая. Потому что святой рыбацкий ритуал окончания хорошего мужского дела должен быть завершён именно так.
Непреложное правило.
Когда-то военные люди проводили здесь совещания – штабные, рабочие и чрезвычайные. Может, даже самые настоящие военные советы учиняли. И во главе длинного стола, как мне представляется, восседал майор или даже целый подполковник… Подполковника я видел обманчивым весельчаком, любителем простой солдафонской шутки с ненормативной лексикой и сказителем баек, этаким толстячком, перетянутым портупеей. Нет, если всё-таки майор, которому вечно тормозили присвоение очередного звания, то он был худым, желчным, злолицым и злопамятным.
