Летягин сделал еще один, совсем маленький шажок вперед и почти уперся животом в Лунина. Задрав голову и глядя Лунину прямо в глаза, он произнес негромко, но очень твердо:
— Но в этом качестве вам не с руки будет жить в доме матери подозреваемого. Держите ключи, там на бирке написан адрес, найдете. В этой квартире можете оставаться столько, сколько потребуется.
Передав Илье комплект из двух ключей и брелока для домофона, подполковник уже было направился к выходу из кабинета, когда вдруг что-то вспомнил и замер на месте.
— Ирусик, — обернулся он к Шестаковой, — ко мне вчера вечером Княжевичи приходили.
— Опять?
Лунин увидел, что плечи Ирины Владимировны обессиленно поникли. Было ясно, что визит каких-то неизвестных ему Княжевичей к руководителю очень сильно ее расстроил.
— Опять, — передразнил Летягин. — И я их, в какой-то степени, понимаю, хотя, конечно, они у меня сами уже во где. — Он несильно похлопал себя по макушке.
— Видите, как получается, — теперь подполковник обращался к Илье, — Ирина Владимировна у нас, как говорится, передовик производства, чуть ли не стопроцентная раскрываемость, а так получается, из-за этого дела мне на нее больше, чем на всех остальных, жалуются. Ладно, если бы только мне. Княжевичи эти уже и у Дмитрия Романовича на приеме были. И в областную прокуратуру ходили, теперь на генеральную нацелились. Говорят, будут на наше бездействие жаловаться. Ты слышишь, Ирусик, на наше с тобой бездействие.
— Может, я могу чем-то быть полезным? — непроизвольно вырвалось у Ильи, и тут же, увидев, как окаменело лицо Шестаковой, он пожалел о сказанных словах.
— А что, почему бы и нет? — На лице Летягина появилась ироничная ухмылка. — Такой мужчина видный, да еще и с собакой. Наверняка от вас может быть какая-то польза.
Выдав эту двусмысленную сентенцию, подполковник покинул кабинет, захлопнув за собой дверь. Возможно, настроение Летягина было не такое уж и плохое, поскольку из коридора донеслось его мурлыканье: «Под небом голубым есть город золотой…»
Лунин закрыл дверь плотнее и обернулся.
— Я что-то не то сказал? — спросил он у все еще застывшей на месте хозяйки кабинета.
— Вы? — На ее лице не отразилось никаких эмоций. — Ну что вы, все замечательно. Вы можете и дальше оскорблять меня, господин Лунин. Вы же наш гость. Гость может делать что угодно.
Вернувшись к стулу для посетителей, Илья не стал садиться, а ухватился руками за спинку. Получив дополнительные четыре точки опоры, Лунин почувствовал себя достаточно устойчивым для того, чтобы продолжать разговор.
