Вполне возможно, что этот неприятный, но все же не очень значительный эпизод постепенно стерся из Ленкиной памяти, если бы спустя всего три месяца она не заподозрила, что муж крутит роман с одной из продавщиц расположенного в мотеле продуктового магазинчика. Подозрения Ленки были вполне оправданны. Магазин был открыт круглосуточно, а продавцы работали сутки через трое. Отработав свою смену, маленькая черноглазая Танюшка поднималась на второй этаж, где в одном из свободных номеров ее уже ждал Трошин. Отношения эти длились уже около года, а начались они в то время, когда беременную супругу вначале положили в роддом на сохранение, а после осчастливили советом на некоторое время воздержаться от сексуальной активности. Намеки Николая о том, что существуют некоторые альтернативные пути получения удовлетворения, жена вначале просто игнорировала, а в конце концов известила супруга, что в число альтернативных вариантов входит и возможность получения самостоятельного удовольствия, закрывшись в ванной комнате.
Гнев Николая и сопутствующий ему поток обидных и порой даже оскорбительных слов иссяк, как только Ленка, обхватив обеими руками живот, медленно опустилась на кровать и еле слышно произнесла:
— Ой!
После второго, чуть более громкого «ой», Трошин бросился к супруге, осыпая ее вопросами. Что болит? Где болит? А сильно? А надо ли вызвать скорую?
После того как выяснилось, что болит не так уж и сильно и скорую вызывать пока нет необходимости, Ленка с помощью Николая, подложившего ей под спину сразу две подушки, удобно устроилась на кровати и приступила к просмотру очередного сериала, а сам Трошин отправился на кухню готовить ужин. С того вечера в жизни супругов вновь воцарились покой и благополучие. Во всяком случае, так считала Ленка. Что обо всем этом думал Николай, он никому предпочитал не рассказывать, но всего спустя два дня, приехав в «Радушный» за пятнадцать минут до конца Танюшкиной смены, он решительно подошел к прилавку и потребовал:
— Пачку «Парламента» легкого, — а затем, все так же не глядя на продавщицу, буркнул: — После пересменки в третий номер зайди.
— Доброе утро, Николай Владимирович. — Танюшка протянула Трошину сигареты и демонстративно захлопала ресницами, устремив взгляд на своего работодателя.
— Посмотрим, какое оно доброе, — проворчал Николай, расплачиваясь за сигареты.
Поднявшись на второй этаж, Трошин открыл дверь третьего номера и вошел внутрь. Комната была совсем небольшой, чуть больше железнодорожного купе, все ее убранство составляли две стандартные односпальные кровати и небольшая, кое-как уместившаяся между ними тумбочка. Ни туалета, ни даже умывальника в номере не было, все эти удобства располагались в конце коридора, что вполне устраивало останавливающихся в «Радушном» на ночлег водителей. Не разуваясь, Николай улегся на одну из кроватей и, заложив руки за голову и уставившись в потолок, начал ждать Таньку.
