— Ты стал ещё сильнее, мой возлюбленный, — послышался в наступившей тишине голосок Шайори. — Но подобные растраты энергии не проходят бесследно, даже для тебя!
Лицо Иошинори-сама не выражало ничего, кроме скуки.
— С этим ты пришла за моей головой? — он презрительно кивнул на груды останков.
— Неужели ты настолько забыл меня, что предполагаешь подобную… недальновидность?
Глумливый смех, взмах веера — и, словно материализовавшись из воздуха, на ёкая и Дэйки понеслись новые полчища чудовищ. Тело Иошинори-сама как будто полыхнуло синим огнём, и новая вспышка разнесла тварей на куски. Но за этой атакой последовала ещё одна, ещё и ещё… Снова, снова и снова сверкали синие вспышки. И после каждой я с замиранием сердца ждала, что она станет последней. А кайдзю всё не было конца… Новая атака, правда, в этот раз чудовищ было заметно меньше. Неужели ресурсы Шайори всё же подходили к концу? Я устремила отчаянный взгляд на израненного Дэйки, дравшегося со свирепостью, какую в нём даже не подозревала, на Иошинори-сама, с ног до головы забрызганного кровью… Вдруг что-то мелькнуло по земле мимо сферы и устремилось к ёкаю. Камикадзе, уже перебравшийся на моё плечо, зашипел и оскалился. За спиной Иошинори-сама выросла тень с мечом в руке, и я дико взвизгнула:
— Обернись!..
Он даже не повернул головы, но, мне показалось, по губам пробежало подобие улыбки. Тень замахнулась мечом и вдруг… размножилась, словно все души умерших разом покинули страну бесконечных ночей и устремились сюда.
— Прости, Шайори-химэ[63], но мне надоело наблюдать за всем со стороны. Ещё немного — и от могучего Иошинори-сама останется лишь тень! А я пришёл сюда не для того, чтобы сразиться с тенью!
Я оглянулась на источник насмешливого голоса. Думала, за эту ночь уже видела все несуразности, которые может предложить этот мир. Но ошиблась… Он словно выступил из стелившейся по земле тени Шайори, замершей неподалёку от моей сферы — укутанный в тёмный плащ тип с кроваво-красными волосами, собранными на затылке в хвост. Вместо лица — маска с носом Пинокио, печальными глазами Пьеро и клыками дракона. Нелепая смесь рассвирипевшего тэнгу[64] и грустного óни[65].
— Ракурай?.. — прошептала я.
— Ючи, — холодно бросил Иошинори-сама. — Поэтому, прежде чем появиться во плоти, ты послал вперёд свои тени?
Из-под маски послышался смех.
— Мои тени? Меня тебе следует опасаться, Иошинори-сама!
В мгновение ока плащ слетел с его плеч, а в руке сверкнул меч.
