— Сам не пойму. Но что-то будто давит со всех сторон, — он повёл носом. — Ничего. Никаких запахов, кроме тины.
— Тебе помочь? — я кивнула на его неразлучный узел.
Дэйки с удивлением воззрился на меня и тут же покатился со смеху.
— Могла бы, например, расстелить свою собственную постель… — обиженно уточнила я.
— Эх, Момо! В последние дни ты сама не своя. Но не настолько же, чтобы опуститься до выполнения работы слуги!
— Ты ведь знаешь, в моём мире я делала всё сама.
— Но в тот мир ты больше не вернёшься, поэтому забудь, что ты там делала. Кроме того, узнай об этом Иошинори-сама, наказания не миновать, несмотря ни на какие уговоры!
— Как будто Иошиори-сама есть до этого дело… — прошептала я и, подхватив яйцо, двинулась к воде.
Солнце село, мы с Дэйки поужинали и разошлись по циновкам. Ёкай так и не появился. Я долго лежала без сна, прислушиваясь к сопению Камикадзе и далёким крикам сов. Интересно, сколько времени прошло в моём мире? Месяц, полтора, два?.. Дэйки упомянул, что время "здесь" и "там" может протекать совершенно по-разному. "Здесь" могут пройти месяцы, "там" — дни, и наоборот. Я очень надеялась на первый вариант. Но кто знает? А вдруг я повторю судьбу легендарного Урасимы Таро[62] и обращусь в прах, едва ступлю на землю моего мира?.. Но, с другой стороны, что меня здесь держит?.. Кроме Камикадзе… Совершенно непрошенно перед глазами возникло лицо Иошинори-сама, равнодушное, лишённое всякого намёка на эмоции… И как меня так угораздило?.. Почему не могла ограничиться в своих привязанностях только Камикадзе и Дэйки? Мысли продолжали роиться в голове, причиняя почти физическую боль, и я не выдержала. Осторожно соскользнула с циновки и крадучись подобралась к самой кромке воды. В чёрной глади озера ярким серебряным пятном отражалась луна. В кустах за спиной мелькали светлячки и пели цикады. Воздух был тёплым и ласкающим. Если б только мне удалось заснуть и проснуться свободной от горечи и тоски…
— Момо?
Я подскочила от неожиданности и выдохнула:
— Дэйки… Ну и напугал ты меня…
— Что случилось?
— Не могла заснуть, — я неуверенно улыбнулась. — А ты возвращайся на циновку, я никуда не денусь, обещаю.
Но лис уже присел рядом, вглядываясь в моё лицо.
— Ты плакала?
— Пока нет. А должна?
— Что происходит? Я тебя просто не узнаю.
— Последствия Гион Мацури, психологическая травма… Пройдёт рано или поздно.
— Уверена, что дело в этом?
Отвернувшись, я уставилась на тёмную гладь озера.
— Твой господин не знает прощения, да?
