Я посмотрел туда, куда он показывал, и заметил вторые носилки.
У меня мгновенно перехватило дыхание.
Это была худенькая девушка лет двадцати с жидкими волосами, она лежала мертвая рядом с мистером Ноури, простыня накрывала её до подбородка. Даже в бледности смерти я узнал её лицо.
Это была Кэндис — одна из печально известных фотомоделей и проституток Зейлена. Но её огромный, распухший живот исчез, под белой простыней виднелись только распухшие груди.
— Пожалуйста, скажите мне, что её ребёнок выжил, — взмолился я.
— Да, с ребёнком всё в порядке, — ответил санитар деловито.
— Слава Богу…
Мужчина как-то странно посмотрел на меня, потом закрыл заднюю дверь кареты скорой помощи и пошёл дальше.
Я вернулся к женщине, с которой разговаривал.
— Боюсь, мистер Ноури скончался. Мы должны помнить его в наших молитвах, — я скорбно взглянул на его бедную вдову, всё ещё рыдающую в дверях лавки. — Хотя мне также жаль и его жену.
— Она ждет ребенка со дня на день, — сказала мне женщина с надеждой в голосе. — Вы не волнуйтесь, мистер Ноури — один из городских советников. Совет позаботится о его вдове.
Ещё одно упоминание этого Совета. Моё первоначальное впечатление было менее, чем положительным из-за неизбежных инсинуаций, но теперь казалось, что я, возможно, поспешил с выводами. Инициатива, напротив, звучала, как очень работоспособная система социального/фискального управления и распределения прибыли. Приятно было знать, что миссис Ноури не останется одна. Что касается новорожденного Кэндис… ну, я мог только предположить, что о ребёнке будут заботиться члены семьи или он будет помещён под программу усыновления.
— Bы новенький в городе? — спросила рыжая с приятной улыбкой. Потом она вздохнула. — Боюсь, наверно, просто проездом.
— Да, но почему вы так говорите?
— Красивые мужчины никогда не остаются тут надолго.
Её лестный комментарий застал меня врасплох.
— Очень мило с вашей стороны, мисс, но я должен пожелать вам доброго вечера.
Я быстро ушел. От столь резких комплиментов женщин у меня всегда замирал язык. Я никогда не считал себя красивым. Я улыбнулся, вспомнив, что Мэри говорила мне то же самое.
Когда я вернулся, то, по всей видимости, смена в мотеле Хилмана уже сменилась, за стойкой стояла сутулая пожилая женщина.
— Мэм, я хотел бы написать записку одному из ваших постояльцев, мистеру Уильяму Гаррету, — сказал я ей. — Не будете ли вы так добры передать ему это?
Она посмотрела в учётную книгу.
