Я надеялся, что это не будет слишком резким отходом от хороших манер, но я всё же был вынужден спросить, чтобы унять свой непреодолимый интерес:
— Сколькими детьми благословил вас Господь, Мэри?
— Девятью, — она похлопала себя по распухшему животу, — считая и этого.
Девять детей и нет мужа, который взял бы на себя половину ответственности, — с сожалением подумала я. Воистину, она была сильной женщиной.
— Должно быть, вам очень трудно растить детей одной.
— О, совершенно нет, мне помогает отчим. Хоть он уже и старый, да и Пол… ну …
Внезапно из задней комнаты раздался глухой стук, который я воспринял как недовольное человеческое ворчание.
— Ну, что он еще натворил? — заскулила Мэри, — я сейчас вернусь, Фостер.
И сразу же поспешила выйти через дверь позади прилавка.
Я не мог не подслушать:
— Ты не можешь подождать? — раздался приглушённый голос Мэри.
— Нет! Не могу! — донёсся раздражённый мужской голос.
— Но у входа стоит приятный молодой человек, и он пригласил меня пообедать с ним! А теперь… — пауза, затем, как показалось, хрюканье. — …вернись в кресло! Тебе придется подождать! Я ненадолго…
— Я попробую…
Мэри вернулась с застенчивой улыбкой, а затем почти прошептала:
— Боюсь, это был Пол, он просто пытался привлечь внимание, — она, казалось, сдерживала себя от внутреннего гнева. — Причина, по которой вам не стоит встречаться с ним… — она замялась, — …его травмы. Он очень застенчив — несколько лет назад с ним произошел ужасный несчастный случай.
Знаю, это эгоистично, но меня передернуло, когда я понял, что реальный прототип лавкрафтовского «бакалейного юноши» находится по ту сторону двери и недоступен мне. А что с этими травмами? Нет никакого благородного способа, чтобы узнать.
— Я разрешаю ему оставаться в подсобке, пока работаю, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Иногда он даже спит здесь, когда никто не может отвезти его домой.
— А, понятно. Это, гм, хорошо, что вы можете за ним присмотреть, — это всё, что я мог сказать, но что еще она могла иметь в виду, настаивая, вернуться в свое кресло…? Это и замечание о дороге домой?
Скорей всего она имела в виду инвалидное кресло.
Момент был неловкий, но именно моего эгоизма хватило, чтобы перевести разговор на другую тему.
— Прежде чем я уйду, могу я спросить?
Она наклонилась, уперлась локтями в стойку, положила подбородок на кулаки и улыбнулась так, что мне показалось, будто это сон, хотя я и не мог сметь думать, что я привлекателен для неё.
