Это был самый странный сон, который ему когда-либо снился. Ему казалось, что он лежит в гробу, а гроб медленно опускают в землю. Он слышал падающую землю на крышку гроба, пока его полностью не закопали, а затем внезапно его разум стал объективом камеры.
Большая машина ехала по дороге. Это был серый «Кадиллак» конца 60-х. Звучал мужской голос, он был похож на закадровый голос в кино:
— Вот так я потерял свою настоящую девственность. Я разрубил топором женщину напополам в талии и занялся сексом с её нижней половиной, в то время как верхняя часть пыталась уползти.
Затем:
— Это интересно. Все в руках провидения…
«Кадиллак» поехал дальше. Откуда там… появилась куча девушек?
Другой голос, звучавший по-британски, пел терра-шзоидной трелью:
— Теперь вся история сводится к слогам нашего имени. Ничто не может быть прежним. Теперь бессмертные здесь…
Мелвин попытался внимательней приглядеться к машине и действительно разглядел нескольких девушек, сидевших в ней. Их было пять, всем около 17. Их глаза выглядели насыщенными какой-то благословенной радостью. Волосы девочек были растрепаны, они были одеты в странные наряды: оборчатые белые шляпки и строгие чёрные платья до лодыжек. Их руки лежали сложенными на коленях, лица застыли в радостном выражении, казалось, они чего-то ждали.
Снова раздался мужской голос:
— Бог сказал: «Иди на землю плодиться и размножаться». В ту ночь дьявол сказал мне то же самое. Это было весело.
Мелвин, наконец, взглянул на водителя. На самом деле это был не человек. Это был зеленый монстр с рогами на голове.
Крыша «Кадиллака» пронеслась по усаженным деревьями проселочным дорогам. Впереди была вывеска: «Люнтвилль, 60-миль».
Следующие кадры молниеносно сменяли друг друга. В конце концов, дорога сузилась, пока полностью не перешла в непроходимые лесные дерби. Тогда снова раздался голос:
— Я. Я позаботился о своих жёнах, как Адам позаботился о Еве после того, как она вкусила плод запретного яблока…
Нечто, покрытое тенью в лунном свете, отвратительный Халк — смена кадра — чернильно-черная форма его контура. Два рога торчали из его головы, когда листья проносились мимо на полуночном ветру. Пять девушек-женщин, которых он привез сюда издалека, лежали спокойные и довольные в освещенной огнем пещере, которую чудовище выбрало своим домом — домом, то есть родильным отделением. Их строгие одеяния теперь были сброшены, женщины совершенно голые — в их естественном состоянии. Их груди были тяжелыми, вибрировали от неиспользованного молока, а животы раздувались от новой жизни…
