— Никаких легальных доходов, — добавил Маллинз. — Я попросил налоговую инспекцию проверить эту покупку, и записи были законными. Каким-то образом он отмыл свои деньги и купил это место.
Фил кивнул. Смысл он понял. Существовали всевозможные финансовые лазейки, которые, казалось, были исключительно для преступников. Нового в этом не было ничего.
— О'кей, — Фил встал и собрался уходить, но Маллинз, снова сплюнув в чашку, открыл рот.
— Знаю, я буду осторожен, — перебил его Фил.
— Ну, это тоже, но не забудь купить фильтры для кофемашины.
«Вот что мне нравится, — подумал Фил, — начальник полиции с правильными приоритетами».
Он вышел в вестибюль полицейского участка, чтобы познакомиться с диспетчером, о котором упоминал Маллинз.
«Наверное, какая-нибудь старушка на социальном обеспечении, — предположил он. — Типа старушки Крейн».
— Сюда! — услышал он.
Фил повернулся к каморке сбоку от входной двери.
«Боже, как я ошибался», — понял он.
Рядом с картой округа и передатчиком Motorola сидела симпатичная блондинка чуть больше двадцати лет, одетая в простые джинсы и простую розовую блузку. На коленях у неё лежала раскрытая книга.
Фил протянул руку в знак приветствия.
— Я Филлип Страйкер, новый полицейский.
— Ну, я сразу поняла, что ты тот новый человек с хорошим чувством юмора, — ответила она и, как ни странно, не пожала ему руку. — Меня зовут…
— Сьюзен, ночной диспетчер, — вмешался Фил. — Шеф рассказал мне о тебе.
Она казалась раздражённой, хотя Фил не мог понять причину этого.
«Может, мне нужно сменить дезодорант?»
— Мы используем окружной сигнальный лист, поэтому ознакомься с кодами и сделай это быстро, — сказала она. — Чего я не выношу, так это новеньких копов, которые не знают своих радиокодов.
Фил нахмурился.
— Ты знаешь, что такое сигнал семьдесят два, судя по окружному сигнальному листу?
Её лицо нахмурилось.
— Сигнал семьдесят два? Нет.
— Это звонок с жалобой на несовершеннолетних. Ты можешь проверить это на своём листе, что висит на стене у тебя за спиной. И если у тебя плохое настроение, не нужно портить его другим, хорошо? И к твоему сведению, я не новенький, я был копом десять лет.
— Да. Я знаю, — сказала она отрывисто и вернулась к своей книге.
Фил вышел из участка, смущённый и озлобленный одновременно. Он не был женоненавистником, но и не видел причин, почему он должен выслушивать кучу дерьма от какой-то женщины, которую он впервые встретил.
Его беспокоила не столько её грубость, сколько выражение её глаз…
