— Старый дурак, куда ты лезешь? — Он провел рукой по щетине. Ему явно надо было побриться.
— А почему шепотом? — в ответ спросило зеркало.
— Так ведь страшно. — Реваев выдавил на ладонь белую пушистую горку пены.
* * *
— Ну что, Антон, картинка складывается? — Бочкарев широко зевнул и вяло приподнял левую руку, делая вид, что собирается прикрыть рот.
— А чего тут складывать, Дмитрий Евгеньевич? — Молодой, щекастый оперативник хлопнул ладонью по черной кожаной папке. — Два плюс два — четыре? Дело образцово-показательное. Люди по-соседски выпили. Затем по-соседски полаялись. В итоге имеем один трупак и две пустые бутылки вискаря. Нормальные пропорции.
— Ты прям счетовод, — хмыкнул следователь, — ты записи с камер наблюдения посмотрел?
— Нет, — вздохнул Антон.
— А чего нет? Я уже и с женой, и с дочкой этого Локтионова пообщаться успел, а ты не мог камеры отсмотреть? Ты видишь, вон одна прямо всю террасу накрывает.
— Я вижу, — кивнул оперативник.
— И чего? — начал злиться Бочкарев.
— А ничего, нету записей.
— Как нету? — удивился следователь. — Стерты, что ли?
— Совсем нету, — пожал плечами оперативник, — кто-то вынул жесткий диск из рекодера. Так что записей в принципе никаких нет. Кина не будет.
Бочкарев задумался, затем внимательно огляделся по сторонам.
— Давай-ка ты, Антоша, дуй в дом к убитому, посмотри, что там насчет кино. Видишь, у них камеры висят над оградой? Вот та теоретически должна захватывать место, где труп лежит.
— Уже дую. — Антон неторопливо понес свое грузное тело в направлении калитки.
Бочкарев неприязненно посмотрел ему вслед. «И как только он физподготовку сдает, интересно? Опер-черепашка». Следователь сплюнул и направился к завершающему свою работу криминалисту.
— Ну что, Володя, порадуй хоть ты.
С криминалистом Володей Ситником Бочкарев работал уже давно и знал, что тот относится к своему делу с ответственностью.
— Чем, Дима, тебя порадовать? — Ситник поправил очки в тяжелой оправе. — Пили двое, ели, я так понимаю, тоже двое. Во всяком случае, на вилках отпечатки двоих. На тарелках нашел еще отпечатки, но они могли быть оставлены ранее.
— Да, — подтвердил Бочкарев, — жена и дочка Локтионова принесли им сюда еду. У Подгорного вроде как ничего не было, кроме пельменей.
— Во всяком случае, в холодильнике у него точно пусто, — согласился Ситник, — а чего они сами носили? Небось, прислуга имеется.
— Говорят, что после восьми вечера всех отпускают, мол, чтобы одним дома побыть без посторонних глаз, — Бочкарев вздохнул, — да они толком ничего и не говорят сейчас. Обе в трансе, что жена, что дочка. Забились в спальню и сидят на кровати, трясутся обе.
