Фролов с удовлетворенным видом бросил телефон на стол и потянулся к пиву.
— Ну вот, завтра дом посмотрите, если понравится, можно будет заселяться.
Дом Максу понравился. Просторный, современной архитектуры, с огромными панорамными окнами, из которых открывался великолепный вид на примыкающий к участку парк с гигантскими раскидистыми соснами. Как это ни удивительно, дом, построенный еще шесть лет назад, вовсе не производил впечатление заброшенного. Вся внутренняя отделка была завершена, в некоторых комнатах присутствовала неизвестно зачем купленная мебель, которой никто никогда не пользовался. Впрочем, ее было совсем немного. Кухня была полностью укомплектована и сияла чистотой и алюминием.
— У меня раз в неделю сюда люди заходят, делают уборку, — рассказывал хозяин дома, невысокий полный мужчина лет пятидесяти, на макушке которого блестело блюдечко лысины, обрамленное темными редкими волосами. Из-под густых, еще более темных бровей блестели живые, внимательные глаза, пытающиеся оценить реакцию собеседника на каждое произнесенное слово. — Зачем это все делаю, сам не знаю. Никто здесь не жил никогда, но не могу, чтоб бардак был. Люблю, знаете ли, порядок. Порой зайду сюда, поброжу. Найду грязь какую-нибудь, перемывать заставляю. Полина смеется. Жена моя. Если надумаете здесь поселиться, то в ближайшую субботу непременно жду вас в гости. Отметим ваше новоселье, да и познакомлю вас кое с кем, вам интересно будет. У нас, кстати, поселок весьма примечательный, скажу я вам. Много людей живет из тех, о ком в прессе пишут, и ваш журнал в том числе. Здесь, кстати, рядом, на соседней улице, даже писательница обитает. Господи, как же ее, — наморщил лоб Локтионов, — ну, которая каждый месяц новую книгу издает. Марья, забыл фамилию. Героическая женщина. И книги пишет, и в телевизоре через день сидит, и во всех журналах интервью дает. Порой мне кажется, у нее оборот больше, чем у моего банка. — Локтионов жизнерадостно захохотал. — Ну что, как вам домик? Нравится?
— Нравится, — честно признался Подгорный.
— Ну и прелестно, — обрадовался банкир. — Завтра я пришлю людей, здесь все намарафетят, а послезавтра уже можете заселяться.
— А что по цене? — Подгорный любовался летающей тарелкой камина, труба от которого взмывала ввысь и исчезала в высоком потолке гостиной.
— Ох, об этом не думайте, — отмахнулся Локтионов, — наш общий знакомый, Петр Михайлович… Знаете, я ему стольким обязан, что предоставить пустой дом в ваше распоряжение — это самое меньшее из того, что я могу сделать. Но если вы действительно хотите заплатить, — банкир заговорщически прихватил Макса за локоть, — то у меня есть одно желание, и, надеюсь, оно не будет для вас слишком обременительно. Давайте присядем, у меня здесь, кстати, даже бутылочка виски завалялась, я сейчас вам все объясню.
