цистерне. Когда он подъехал, агент был надежно скрыт
живой стеной из коров. Он поднял фотокамеру и навел на
грузовик, остановившийся возле цистерны. Из машины
вышел человек.
Элрой нацелил объектив на сотрудника Koch Oil, пока
тот работал возле цистерны. Камера то фокусировалась, то
теряла фокус. Изображение расплывалось и вновь
становилось четким. Наконец, Элрой смог рассмотреть
человека из Koch Oil, как будто стоял в нескольких шагах
от него. Его лицо, одежду, руки за работой. Элрой поймал
их в объектив.
Щелк. Щелк. Щелк.
Элрой проявлял снимки в темном помещении [30]. Сначала
изображения были бледными, но после каждого погружения
в ванну с реагентом становились все ярче, все отчетливее
проступали контуры и детали, пока не прояснилась вся
картина. Сотрудник Koch Oil подходит к нефтяной
цистерне. Открывает ее. Измеряет уровень нефти внутри.
Заполняет бумаги. Изображения резкие и отчетливые.
Неопровержимые доказательства. Со временем Элрой
проявил множество таких же качественных фото, на
которых мог ясно видеть сотрудника Koch Oil. 600-
миллиметровый телеобъектив делал свое дело.
Но какими бы четкими ни были фотографии, Элрой не
планировал использовать их в качестве доказательств в
суде. Они должны были стать инструментом в его
расследовании, способом использовать человеческие
слабости.
Расследованию крупных преступных сговоров Элрой
научился в ФБР в 1980 г. Чтобы разоблачить участников
сговора, следует начинать издалека. Вы ищете наиболее
уязвимое звено в большой коррупционной схеме и
используете его. Именно поэтому Элрой решил
сосредоточиться на сотрудниках Koch Oil, которые сливали
нефть из цистерн. Это были люди, готовые очень быстро во
всем сознаться при появлении в их доме агента ФБР. Они
были простыми работягами и самыми заметными
участниками того, что, по убеждению Элроя, все больше
походило на сложный преступный сговор.
Элрой не выглядел типичным сотрудником ФБР [31] со
стереотипной стрижкой «бобрик», в блестящих черных
ботинках. Когда он заканчивал Академию ФБР в Куантико, штат Вирджиния, в 1970 г., немного взъерошенные темные
волосы и проницательная улыбка делали его похожим на
молодого корпоративного юриста. Он назубок знал
американский уголовный кодекс, любил ввернуть крепкое
словцо и прекрасно управлялся с оружием. И несмотря на
внешность, до мозга костей был человеком закона и
порядка. Он чтил Джона Эдгара Гувера и видел в нем
дальновидного лидера, а не бюрократического деспота, каким считали его многие историки. Когда Элрою
