Это были его первые слова за всю дорогу. Опираясь на кизиловую палку, весь в повязках, он устало тащился перед ротой. Ему этот переход достался тяжелее, чем кому-либо. В последние дни его мучил жар, трясла лихорадка, ноги подгибались, а перед глазами плыли круги, ему казалось, что горы танцуют. Измученный болезнью, Иво Бо́жич больше походил на покойника, чем на командира лучшей роты в бригаде. О нем рассказывали удивительные вещи, но, глядя на его худое лицо и узкие плечи, в эти рассказы трудно было поверить. Бойцы мечтали, что после войны именно с таких людей будут писать картины и лепить скульптуры. На его теле не было места, не тронутого пулей.
— Космаец, проверь бойцов, — приказал он взводному, — посмотри, все ли идут? Может, кто отстал?
— Сейчас не отстают. Это не сорок второй год, когда кто-нибудь мог «заблудиться» и больше не находил свою роту, — вставил слово Стева, оказавшийся рядом.
— Я тоже думаю, что отставших не будет. Русские приближаются.
Каждое упоминание о скорой встрече с русскими придавало партизанам силы. Все верили, знали, что с приходом русских частей война кончится, придет свобода и новая жизнь. И хотя никто в, точности не знал, как будет выглядеть эта новая жизнь, все были уверены, что она будет лучше той, которую они ведут сейчас.
— Даже Ра́тко здесь, вон ползет, — сказал Космаец, увидев неуклюжего маленького бойца. — Если он не потерялся, то уж никто не отстанет.
Ра́тко был самый молодой боец в роте. В партизанах он всего несколько дней. Стева нашел его на какой-то железнодорожной станции, паренек прятался под лавкой в зале ожидания. Усташи и немцы бежали, а он забился в угол и дрожал от страха. Потом партизаны узнали, что он прислуживал усташскому сержанту, выполнял его поручения, носил воду, чистил обувь, колол дрова и получал в награду здоровые оплеухи.
— И как это ты ухитрился найти такого теленка, — пошутил взводный. — Вот счастье-то привалило. Немцы боятся его, как ослиного хвоста.
— Ладно, Космаец, оставь, — заступился за парня Стева. — Он ведь совсем мальчишка, да еще забитый, бедняга. Погоди немного, увидишь, мы из него такого партизана сделаем…
— Держи карман шире. Выйдет партизан из такой мямли, как бы не так. Когда мы заняли Ку́прес, он увидел радиоприемник, вылупил глаза, а сам и спрашивает: «Как мог поместиться человек в таком маленьком ящичке?»
— Ну, это не беда. Он небось за всю жизнь и хлеба ни разу досыта не ел, а ты говоришь, радио… О, товарищи, вот и село близко! — воскликнул Стева и зашагал быстрее.
