Я рассмеялась над своей убогостью. Ной тоже засмеялся:
– Понимаю. Одна из причин, почему я начал заниматься музыкой, чтобы говорить девчонкам: «Я играю в группе».
– Не напоминай мне, пожалуйста.
– Ну, теперь ты – моя групп[21], Поппи. Моя единственная групп. А это означает бесплатные пропуски за сцену.
Я улыбнулась:
– Я когда-нибудь говорила, что люблю тебя?
Он снова засмеялся:
– Если бы не знал тебя, то подумал бы, что ты со мной только из-за группы.
– Ну, если я твоя официальная групи, это значит, что я должна переспать с тобой? – достаточно невинно спросила я.
Ной молчал.
– Ной, – слегка паникуя, спросила я, – ты еще здесь?
Наконец он снова заговорил:
– Честно, Поппи, нельзя с такой небрежностью разбрасываться словами, ведь они вызывают мысленные образы. И теперь я больше ни о чем не могу думать.
Я захихикала:
– Мужчины такие ограниченные.
– Боюсь, так и есть. Но я изо всех сил стараюсь не быть таким.
Я посмаковала мысль о том, чтобы переспать с Ноем, и у меня перехватило дыхание. Естественно, я до сих пор была напугана. Но, вспомнив прошлый вечер и чувства, которые испытала на том поле, я задрожала. Удивляясь тому, как меня это зажгло, я хрипло спросила:
– Ты уверен, что повременить – хорошая идея?
Опять тишина.
– Поппи, вот честно, ты пытаешься меня убить?
– Извини.
– Все нормально. Я правда считаю, что это хорошая идея. Но будет сложно ей следовать.
Ной замолчал на мгновение.
– Дело в тебе, Поппи. Ты особенная. Мы особенные. И я не хочу торопиться. У нас много времени.
Опять молчание.
– На самом деле рискну показаться невероятным нытиком, но мне кажется, что у нас есть все время мира. Мне кажется, мы с тобой будем вместе вечно.
Услышав эти слова, я не могла не заулыбаться.
– Ты чувствуешь то же самое?
Я снова ощутила нервозность на том конце провода. Подумала о его словах и их значении. Будем вместе вечно. Во всяком случае, до конца жизни. Мысли о том, что я буду с кем-то так долго, пугали меня. При этом я знала, что мне никогда не найти такого, как Ной. Он идеально подходил мне.
Посторонние люди посмотрели бы на нас, фыркнули и окрестили бы то, что происходит, «юношеской сентиментальной любовью». Но мне лучше знать. Я решила, что именно этого и боялась. Того, что в семнадцатилетнем возрасте я встретила свою родственную душу. Хотя на самом деле до прошлой недели в такое даже не верила. А сейчас знала, что не ошиблась в Ное.
Он ждал моего ответа, и я осторожно подбирала слова:
– Я чувствую то же самое.
