– Так вот она какая, холостяцкая берлога его светлости, – протянула я, выходя из экипажа и обозревая старинное здание, сурово глядевшее на меня темными провалами окон.
– Нравится? – Кристофер отпустил мою руку.
– Тебе подходит.
– Говорят, в этом доме раньше водились призраки, – толкая калитку, отреагировавшую на его прикосновение недовольным скрипом, проинформировал меня Кристофер.
– Как бы тебе в скором времени к ним не присоединиться, – тихонько проворчала я.
– Ты что-то сказала?
– Говорю, очень колоритное место. Готика так и прет из всех щелей.
Мощеная дорога привела нас к крыльцу, обрамленному четырьмя колоннами. Они удерживали веранду, полукругом нависавшую над парадным входом. Наверное, на нее можно попасть из хозяйской спальни.
О которой я думать точно не стану! Лучше сосредоточусь на насущном: на том, как пережить вечер с этим… человекомужем. Пусть говорит все, что хочет мне сказать, и я пойду спать. В Монтруар.
О совместной жизни под одной крышей не могло быть и речи. Это я даже не стану обсуждать.
В холле, таком же мрачном и темном (даже светильники на стенах не спасали положение), нас встретил пожилой дворецкий. Поклонился хозяину, вежливо поприветствовал его гостью и поинтересовался, желаем ли мы отужинать.
– Да, пожалуйста, Альберт, – начал было Кристофер.
Но я его перебила:
– Лучше принесите в гостиную каких-нибудь закусок. Долго наслаждаться обществом мистера Грейстока, увы и ах, у меня не получится.
Кристофер прожег меня взглядом, таким, что даже до костей пробрало, но при дворецком развивать полемику не стал. Кивнул и сказал:
– Как будет угодно леди.
Смотрите, какие мы вежливые.
Поклонившись, дворецкий не спеша двинулся на кухню, а мы прошли в гостиную. В доме было прохладно, поэтому затопленный камин пришелся очень кстати. Скинув мантилью, я не без интереса огляделась. Минимум мебели: диван, два кресла, кофейный столик, заваленный газетами. В углу обнаружился сервант орехового дерева, резкие очертания которого смягчал густой полумрак. Перед камином темнела шкура медведя. Ни одной вазы с живыми цветами, ни одной картины. Только на жардиньерке в дальнем углу пылилось несколько семейных портретов.
Интересно, для леди де Морвиль там тоже нашлось место? Отсюда не разглядеть.
– Здесь даже не пахнет духом Эдель, – заметила я, устраиваясь в кресле и ожидая, когда Кристофер плеснет мне в бокал бренди.
– Она здесь никогда и не бывала, – ответил он, колдуя над бокалами.
– Любовницы?
