И я все-таки воспользовалась каблуком.
– Надеюсь, тебе тоже стало легче, – поморщился Грейсток, благоразумно убирая ноги на недостижимое для меня расстояние, под сиденье стула.
– Мне станет легче, когда я овдовею.
– Вынужден тебя разочаровать, Лорейн, но в ближайшие годы тебе это не светит.
Ну, это мы еще посмотрим.
– Так что нам обоим придется смириться с таким положением вещей и жить дальше. И не багровей так. Обещаю, я найду ублюдка, который втянул нас во все это и разберусь с ним так, как он этого заслуживает.
– Принесешь мне его голову на тарелке из своего роскошного саворского сервиза?
Помню, мама в свое время очень его любила.
– Принесу. Почему бы и нет. – С этими словами и с самым невозмутимым видом герцог раскрыл меню.
А у меня чуть челюсть на стол не рухнула. Говорит так, будто этот хордов брак – решенное дело. Как можно быть таким… таким… Сердца у него нет, в общем, потому и выглядит так, будто ему все равно, кто будет его спутницей жизни.
Может, пьян? Или снова под чарами?
Бросив по сторонам взгляд и убедившись, что на нас продолжают пялиться (хоть музыка снова заиграла и меж столами засновали официанты), я подалась к Грейстоку и тихо сказала:
– Тебе вообще все равно, на ком жениться? Собирался обзавестись женой – обзавелся. А которой из хальдорских леди придется всю жизнь с тобой мучиться и страдать, плевать.
– Я такого не говорил.
– Но отлично дал мне это понять. – Ткнуть бы в него вилкой. Раз уж каблуком больше не дотянуться. – Быстро же ты забыл свою расчудесную Эдель!
Кристофер захлопнул папку и нахмурился.
– Вижу, поужинать в «Оршери» у нас не получится. Значит, переходим к плану «Б» и едем ко мне.
Размечтался.
– Никуда я с тобой не поеду. У меня билеты в театр… Билет.
Делая вид, будто рядом с ним сидит не Лорейн Ариас, а просто над ухом жужжит комар, Кристофер подозвал официанта и попросил записать заказанную леди бутылку, мной то бишь, на его счет.
Мне вдруг вспомнилось его предложение руки и сердца восемь лет назад. Его светлость не просил и не предлагал, он просто поставил меня в известность: Лорейн, ты станешь моей женой. В его словах звучал не вопрос с затаенной надеждой, а безапелляционное утверждение уверенного в себе человека. Сейчас мне это казалось диким, но прежняя Лори, восторженная влюбленная дурочка, была вне себя от счастья и восторга. Лори теперешняя была вне себя от бешенства от поведения Грейстока. Но на публике приходилось сдерживаться.
Отпустив официанта, Кристофер поднялся. Строя из себя заботливого кавалера, встал у меня за спиной, собираясь отодвинуть мой стул.
