— Он твой сын, нравится тебе это или нет, — деловым тоном отвечает Бентон.
— Я даже не помню когда у него день рождения, — отмахивается Марино, допивая «Бадвайзер».
Рокко Марино родился плохим парнем. Позже он сменил фамилию на Каджиано. Это был позорный секрет Марино, который тот не раскрывал никому, пока не появился Жан-Батист. Марино всегда думал, что ужасные поступки Рокко вызваны его презрением к отцу, что Рокко все делал ему назло. Как ни странно, он находил удовлетворение в этой мысли. Месть все-таки лучше, чем унизительная, горькая правда о том, что Рокко равнодушен к Марино. Но, поступая так или иначе, Рокко вряд ли задумывался об отце, он поступал, как считал нужным. Рокко смеется над отцом, считает его дубиноголовым копом, неудачником, который одевается как свинья, живет как свинья и на самом деле является свиньей.
Появление Рокко в жизни Марино было случайностью — «чертовски смешной случайностью», как выразился сам Рокко, когда они встретились около двери в зал суда после ареста Жан-Батиста. Рокко связался с мафией в совсем юном возрасте. Он стал раболепным исполнительным адвокатом семьи Шандонне задолго до того, как Марино впервые о них услышал.
— Ты знаешь, где сейчас находится Рокко? — спрашивает Бентон.
— Возможно, очень возможно, что мы скоро это узнаем, — взгляд Марино темнеет.
— Что ты имеешь в виду?
Марино откидывается на спинку дивана, словно этот разговор доставляет ему удовольствие и льстит его самолюбию.
— То, что он по уши в дерьме.
— Что ты имеешь в виду? — снова спрашивает Бентон.
— Интерпол объявил его в международный розыск, а он об этом ничего не знает. Мне Люси сказала. Уверен, что мы его найдем, а вместе с ним и еще парочку засранцев.
— Мы?
Марино пожимает плечами, он хочет еще пива, но в бутылке не осталось ни капли. Сходить за новой? — думает Марино.
— «Мы» в переносном смысле, — объясняет он. — Как «мы, хорошие парни». Рокко схватят, едва он покажется в каком-нибудь аэропорту. Появится информация о розыске, он опомниться не успеет, как на него наденут наручники, а может, и парочку револьверов к башке приставят.
— За какие преступления? До сих пор ему удавалось избежать наказания, наверное, благодаря своему шарму.
— Я знаю, что в Италии есть ордер на его арест.
— Кто тебе сказал?
— Люси. Все бы отдал, чтобы быть среди тех, кто возьмет его на мушку. Только я точно спустил бы курок, — Марино уверен, что так и поступил бы, только с трудом может представить себе эту картину.
