— Принять его не могу.
Жених был оскорблен, не поверил уверениям Айбалы о мнимой болезни невесты и ускакал среди ночи обратно, кивнув на прощание:
— Наш род Кара-Айгыр сумеет посчитаться с дурной девушкой, дочерью хорошего отца!
Айбала в тот же день передала девушке о случившемся. Но она ли рассказала об этом байбиче или материнское сердце само догадалось о больших неприятностях, угрожающих обоим родам, — этого девушка не знала. Вчера Алтын-Чач-бикя позвала дочь, приласкала ее и намекнула на предстоящую вскоре свадьбу. Она говорила, как тяжело матери расставаться с дочерью, которую берегла как зеницу ока, отпускать ее в чужой дом.
Вначале Карлыгач-Слу не прерывала мать, а под конец кинулась ей на шею.
— Мама, родная, не пойду я за него! — вымолвила она сквозь рыдания.
Мать, встревоженная выше меры, старалась успокоить дочь, долго говорила о том, что жених сын прекрасных родителей, уважаемого рода, что такова судьба, что Карлыгач помолвлена с полуторагодового возраста и что калым весь получен.
Доводы матери не убедили Карлыгач. Сдерживая рыдания, она встала и, прислонившись к двери, сказала свое последнее слово:
— Поступай как хочешь. Я Калтая не люблю. Если будут меня неволить, тело мое найдете на дне Алтын-Куля.
Обиженная байбича черство ответила:
— Если ты ослушаешься мать, если бросишь выбранного нами жениха и поднимешь ссору с его семьей, я не прощу тебе молока, которым вспоила тебя.
На этом разговор оборвался…
Вот об этих неприятностях думала девушка, лежа в одиночестве в юрте, в то время когда степь купалась в солнечных лучах, а в джайляу кипела работа. Услышав слова отца: «Сноха! Видно, Карлыгач-Слу еще не встала. Пойди разбуди ее!», она вздрогнула. Отец всегда ласкал ее, называл нежными именами. Может, он не будет принуждать? Может, пожалеет? Но быть уверенной в этом Карлыгач не могла. Последние дни Сарсембай был чем-то расстроен; казалось, в душе таил на дочь обиду, держался с ней холодно.
«Ума не приложу, как быть!» — металась девушка.
Послышались шаги. Вошла Айбала с засученными рукавами. Она напевала:
В клюве ли лучшей птицы
Или в копыте лучшего коня
Родилась ты такая, ау?
Девушка весело расхохоталась и подхватила:
Как сокол летящий,
Как ястреб парящий,
В дорогие одежды одетый,
Благородного рода, ау!
Бедная, некрасивая Айбала была женщиной веселой, жизнерадостной.
— Из тютюнлыка смотрит на тебя светлое солнце. Жаворонки взвились на небо, просят: «Встань, Карлыгач-Слу!» А ты все лежишь? Подымайся скорей! — стала она тормошить девушку.
