Фалкеста вырывалась, умоляла, но тщетно. Я сделал всё, что мог, но и отец прав. Ни один король в здравом уме и твёрдой памяти не простит покушения на свою власть.
Прошло около двух часов. Несмотря на позднюю ночь, сна не было ни в едином глазу. Как, как я мог не заметить, что под моим носом и под моим именем затевают бунт? И так уж ли поверил мне отец? На этот вопрос у меня не было ответа.
Внезапно дверь в комнату открылась. Его величество Арнольд Четвёртый почтил своего сына визитом в такой поздний срок, причём совершенно один. Оставалось только догадаться, почему.
— Как проходит допрос зачинщиков? — безжизненно спросил я, сидя на кровати и обхватив колени — ещё не начали под воздействием средств допроса винить во всем меня?
— Как ни странно — нет, — хмыкнул король, — ни твой телохранитель Ахеол, ни кучер Аркус, ни леди Эшли не сказали ни слова о твоей роли в заговоре.
Меня словно под дых ударили. Все те, кто был мне так предан, оказались в этом замешаны. Как я мог быть так слеп? Как я мог проморгать то, что у меня под носом готовится заговор? Почему, в конце концов, мне ничего не сказали? Я бы разогнал это сборище, успокоил бы людей. Дал бы им понять, что не всё так плохо, что всё ещё наладится. А теперь… чего они этим добились? Только своей собственной смерти.
— И, по правде говоря, у меня нет оснований им не верить, — продолжал тем временем король, — всех вас, своих сыновей, я знаю лучше вас самих. Трон тебе не нужен подавно. С твоими способностями тебе бы больше подошло кресло министра развития. Или какого-то исполнителя. Чтобы можно было полностью отдаться порученному делу, не отвлекаясь на… тонкости и условности придворного поведения. Иметь такую свободу действия, что даже если где-то придётся воспользоваться сомнительными методами, то результат окупит себя кратно, и плодами этого труда будут пользоваться не один десяток лет. И хватит об этом. Если бы я тебе не поверил — ты бы сейчас находился не здесь.
Он достал из кармана старый ржавый ключ и положил его на тумбу перед зеркалом.
— Через двадцать минут твоей подруге зачитают приговор. После этого ей будет дано право на последнее желание. И потом её бросят в яму. Это — ключ от боковой двери этого помещения, которой пользуются слуги, чтобы подкармливать рептилий. Тебе так же должно быть известно, что яма соединятся каналом с городским рвом. У тебя есть где-то двадцать минут. Что делать дальше — ты знаешь сам. Ты здесь Материалист, не мне тебя учить.
