Ворот сделал неторопливый глоток чая, зная, что его не перебьют.
— Обычно эту притчу понимают просто. Господь простит любого заблудшего человека, если он покается. Но все забывают второго сына, который жил честно, трудился и уважал отца. Увидев же, как в доме встретили блудного брата, отнесся к этому с завистью и обидой. Он говорил отцу: «Этот, сын твой, расточил с блудницами свое имение, а ты так радуешься его возвращению. А я, который всегда с тобой, не удостаиваюсь такой любви». И тем самым впал в грех зависти и гнева.
Еще одна пауза. И слишком внимательные глаза слушателей. Хоть бы один продолжал караулить.
— И что получается? Первый сын промотал состояние, грешил, но раскаялся и стал праведником. Второй же следовал правилам, но превратился в грешника. Конечно, и у него будет шанс одуматься, но на примере этой притчи можно увидеть, что у человека, познавшего грех и страдания, больше шансов вернуться к Господу, чем у живущего спокойной размеренной жизнью.
Ворот неосознанно приосанился и в его все еще сиплом голосе звучали новые нотки.
— Стикс не просто место средоточия потерявших веру людей. Это заблудший мир, которому кто–то должен показаться дорогу к любящему отцу. И для этого Стиксу нужна Церковь.
— Фанатик придурошный… — беззлобно выругался Скала, — С годами ты умнее не становишься, я посмотрю.
— Понимай, как хочешь, — так же без особых эмоций отмахнулся Ворот.
Скала не стал спорить. От души зевнул, собрал пустые кружки и, уже спускаясь в люк, бросил:
— Что самое интересное, ты ведь найдешь тех, кто поверит всем этим вашим церковным россказням. И к чему это все приведет в итоге, мы тоже все в курсе.
Безответный выпад Скалы повесил в ночном воздухе неловкую паузу. Кнут мялся, не зная, как поддержать напарника, а Тарч, потеребив часы, извиняющимся тоном отметил:
— Не уснет уже. Ему через час заступать на пост. Ворот, не обращай внимание, я бы на его месте тоже нервничал.
— Что так?
— Мы же к обеду Тихий приедем уже. И может случиться, что Скала следующий вечер не переживет.
Шнек навис над раковиной, старательно намыливая и без того чистые руки.
Ровные, окрашенные в белый цвет стены, плотные жалюзи на окнах, яркие светильники на потолке, широкая кушетка под мятой одноразовой простыней — знахарей всегда тянуло оформлять кабинеты во врачебном стиле.
— Готовы?
— Почти, — Скала положил на стол нож, к остальному оружию, отошел в дальний угол и протянул командиру сложенные вместе запястья, — Вяжи.
