Свист остановился перед приметной поросшей молодыми березками поляной.
— У меня здесь встреча с друзьями. Подождем вместе? Подъедут они, и вместе в Острог уже.
Лагерь разбивать не стали. Сбросили рюкзаки, расселись в теньке, достали снедь. Свист поначалу пытался болтать, но собеседники реагировали вяло, и скоро и его сморила усталость дневных забот. С головой захваченный новыми мыслями и фантазиями Кнут боролся с зевотой, тер глаза, но все же задремал и пропустил появление новых людей.
Очнулся только когда Свист уже пожимал руки трем приехавшим по дороге на двух автомобилях мужчинам. Обменивались приветствиями, расспрашивали друг друга о дороге, что–то кратко непонятно обсуждали и совершенно не обращали внимание на сидящих поодаль напарниках. Кнут, было, решил что–то сказать, но наткнулся на тяжелый взгляд Ворота. Напрашиваться на общение, видимо, не стоило.
Между тем, они закончили приветствия и подошли. Один из приехавших, кивнул в сторону напарников и бросил:
— А это кто?
Стоявший рядом Свист скривился в презрительной усмешке:
— Так… никто, — и коротким движением всадил приклад автомата в висок Ворота.
Замахнулся в сторону Кнута, ударил, но приклад прошел чуть выше головы наклонившегося за фляжкой юноши.
Кнут отпрянул, упал на спину, начал быстро отползать от неторопливо наступающего Свиста, сообразил, что так далеко не убежит, перекатился, ощущая, как полы куртки выскальзывают из пальцев вмиг заторопившегося предателя. Не поднимаясь, почти на корточках, нырнул в заросли густого кустарника.
Искали беглеца долго, больше опасаясь нападения и мести, чем желая поймать и взять в плен. Юноша не выглядел сколько–нибудь серьезно, но в Стиксе любой подросток мог иметь особый дар, приравнивающий его боевую мощь к небольшому отряду. Поэтому старательно прочесывали кусты, оббегали прогалины и прилегающий к лесу холм, выставили на дорогу дозорного, чтобы смотрел в обе стороны, но следов беглеца так и не нашли.
Хотя был среди них боец, который, как некоторые мутанты, умел видеть сквозь любые препятствия. От него шли такие же волны, щупавшие все тело легкими, но навязчивыми касаниями. Дара у Кнута хватало, чтобы укрыться даже от всепроникающего взгляда, но бесконечно скрываться в невидимом коконе не хватило бы никаких сил. Поэтому беглец не стал играть с огнем, осторожно выбрался из зоны сканирования и убежал в дальнюю рощу, переждать поиски.
Вернулся на громкие крики. Ворот орал, словно в него вонзали раскаленные железные прутья. Дергался, извивался, срывался на хрип, бился головой о землю, терял сознание, поднимался, облитый водой, и снова падал, раздирая пересохшее горло. Его тело оставалось целым: ни порезов, ни ожогов, ни травм — но стоило Свисту прикоснуться, и бывший военный, широкоплечий крепко сложенный мужчина содрогался от пронизывающей боли, как от удара током, словно невидимые электроды присоединяли напрямую к нервной системе и подавали на них напряжение. Ровно такое, чтобы человек не умер, но при этом испытывал изматывающую, оглушающую, невероятно сильную боль.
