Жизнь и книги Льва Канторовича | страница 18
Но работать приходилось, разумеется, не только Когда были обломаны лопасти винта, Шмидт что, для того чтобы поднять корму и произвести замену лопастей, нужно перебросить на нос (а потом обратно) 400 тонн груза. За исключением В. Визе в аврале приняли участие все члены экспедиции, разбитые на бригады. «Каждая бригада работала по шесть часов, и перегрузка шла без перерыва день и ночь. Работали истово, до полного изнеможения. У многих ноги сгибались под непривычной тяжестью, руки дрожали, сердце начинало бешено колотиться, забирала одышка... Уже к концу вторых суток аврала все 400 тонн были перегружены на нос... сибиряковцы намного превысили трудовые нормы грузчиков-специалистов..
Этот и другие эпизоды Канторович отразил в рисунках, о них не забыли и его товарищи. В 1956 году на вечер памяти Канторовича пришли ученые и пограничники, спортсмены и полярники, художники и писатели, деятели театра все, кто близко знал Льва Владимировича, работал вместе с ним.
Были здесь и участники лярных экспедиций.
Канторович запомнился им всего своей неуемностью, разносторонностью интересов. Из выступлений профессора-хирурга А. С. Чечулина и наук Я. Я. Гаккеля вставал облик жизнерадостного молодого человека. Художник Ф. Ф. Решетников вспоминал о совместной работе на о друге, которому до всего было дело. В повести легендарного радиста Э. Кренкелпапанинской льдины работал на «Сибирговорится о том, как художники Канторович и Рбудучи в Токио, куда «Сибиряков» пришел дляподготовили свои зарисовки к выставке г«Асахи». Это краткое упоминание весьма примеречь первой советской русской выставке за которую организовали наши молодые хуРазумеется, их собственные рисунки отразили закончившийся героический переход. Через эти и другие рисунки можно было увибольших альбомах Л. Канторовича — «По„Сибирякова“» (1933) и «Четыре тысячи миль на "(1934). Результатом первых экспедиций были книжки очерковой прозы «Пять японских (1933) «Холодное море» (1934).
«Поход „Сибирякова“» был первым отчетом художника и путешественника.
В предисловии начальника экспедиции О. Ю. Шмидта говорилось, что Л. Канторович — художник, «работавший в первых рядах в самые трудные минуты экспедиции...» «Я надеюсь, — писал Шмидт,
