профессора О. Ю. Шмидта. «И конечно же, мы ни на нуту не усомнились в том, что Лева непременно окажется участником этого похода. И не ошиблись». Канторович добился включения в состав экспедиции. Ничего ного в этом не было. Его настойчивость объяснялась рактером: юношеской любознательностью, жаждой ствовать в делах, где он чувствовал возможность полезным.
Очевидно, Л. Канторович сразу понравился Шмидту, который лично отбирал участников экспедиции. сложнее было попасть в состав экспедиции ныне ному живописцу Ф. Решетникову. Подкараулив Шмидта у дверей редакции Большой Советской Энциклопедии, буквально на ходу набросал его портрет и на следующий день преподнес профессору со словами: «Я Решетников. Меня знает Муханов, ваш спутник в диции 1930 года. Хочу ехать с вами на «Сибирякове», тов исполнять любую работу». Шмидт, однако, решительно. И лишь позже, после вмешательства экспедиции профессора В. Ю. Визе и новсвоих способностей карикатуриста, зачислен... библиотекарем.
месяца продолжался поход, за котострана. Лев Канторович официально чисприходилось быть и матросом, его членом судового бюро комсомола.
экспедиции была целая группа, которую в «травоядными». Вместе с художниками и Решетниковым в нее входили киноработкинорежиссером В. Шнейдеровым (много — программы кинопутешествий по телевиС. Семенов, корреспондент «Известий» В книге С. Семенова есть некоторые штричто вносили «травоядные» в жизнь «После ужина вечернее веселье в нижней кают-компании достигло апогея. Художник Канторович рисовал карикатуру, изображавшую проект... Северного полюса на... слонах». Большая группа научных работников, давясь от хохота, быстрыми, четкими штрихами, ложившимися на под рукою Канторовича».[6] Научный руководитель диции запечатлел другой момент: «Пока шел в прибрежной полосе, мы все время встречали мухи самых причудливых форм. Освещенные льдины какой-то художника-фантаста. Л. Канторович целый день не дал своего поста на палубе и усердно работал Но работать приходилось, разумеется, не только
