Сделав полукруг, «Урал» остановился около единственного крыльца одноэтажного строения. Теперь стало заметно, что территория части значительно больше, чем казалась снаружи. Стали видны еще несколько построек барачного типа, одна из них даже трехэтажная, два складских ангара из гофрированной жести и сруб, напоминающий сельскую избу-читальню времен советской коллективизации. Все это соединялось лабиринтом неухоженных бетонных тропинок. В бараках, кроме штабного, не осталось ни одного целого стекла, кое-где не было даже дверей.
Тут на крыльцо вышел кряжистый мужчина трудно определимого возраста, где-то между тридцатью шестью и шестьюдесятью годами, в весьма заношенном и местами рваном камуфляже без каких-либо знаков различия. Крупная круглая голова с короткими седыми волосами была не покрыта.
Лицо чисто выбрито дня четыре тому назад. Мужчина цепким взглядом окинул машину, дождался, пока из кабины вылезли Гера и Сергей, и заговорил низким, под стать своей фигуре, голосом:
– Я командир этой войсковой части. Моя фамилия Коробов, зовут Павел Ильич.
Сергей тихо сказал Талееву:
– И этот воинского звания не называет.
Однако слух у Коробова оказался очень хорошим:
– По поводу моего воинского звания разговор отдельный, хотя и короткий. Так кто вы такие и что хотите здесь найти?
– Вот это тоже разговор отдельный, хотя и не короткий. Мы могли бы пройти в помещение?
– Прошу вас, – мужчина по-военному развернулся и первым вошел в здание-барак.
Талеев обернулся к Анатолию:
– Ты помоги Вадиму из кузова выбраться и осмотритесь тут… везде.
На фоне хаоса и запустения, царящих вокруг, кабинет Коробова выглядел вполне ухоженным и деловым. Сергей, выступавший в качестве старшего группы, предъявил хозяину свое удостоверение, документы на груз и, коротко представив своих спутников, объяснил цель поездки.
– …а тут колесо на трассе прокололи. И запасного нет. Думаем у вас разжиться или хоть свое отремонтировать. Хорошо бы еще горючего немного. Мы заплатим.
– Колеса-то, наверно, два прокололи?
– Почему вы так решили?
– Да взрыва два было. Даже здесь слышно.
– Думаю, все-таки одно, Павел Ильич. А что ж это часть у вас такая… э… не показательная?
Коробов усмехнулся в короткие седые усы:
– Так ведь нет никакой части.
Сергей недоуменно переглянулся с Герой:
– Как же так, вы сами представились…
Павел Ильич картинно развел руками:
– Может, у вас во флоте так и не бывает, а наша матушка-пехота одним росчерком пера сокращает целые боевые соединения. Не существует нас по бумагам уже два месяца.
