– Франки нас взять не захотели, – сообщил он беззаботно и с улыбкой. – Не нравимся мы им, не годимся.
Бойцы хмуро переглянулись. Галин Барбуэс скорчил гримасу, означавшую, надо полагать: «Что я говорил». Потом повернулся к командиру и принял из его рук мех с вином.
– И что же нам теперь остается? – осведомился он.
Руй Диас движением кисти обозначил полное безразличие. И продолжал самоуверенно улыбаться, надеясь, что все эту улыбку заметят.
– Есть несколько путей.
А каких именно – не объяснил. Все внимали ему так, словно ожидали, что его уста изрекут откровение.
– Наварра и Арагон? – наконец отважился один ветеран.
Руй Диас окинул его ничего не выражающим взглядом:
– Нет, не подходит. Они граничат с мавританской Сарагосой, а та платит дань Кастилии. Воевать на их стороне – значит выступить против короля Альфонса.
Все закивали, обрадовавшись, что командир принял участие в этих расчетах и прикидках. Минуту спустя Барбуэс сплюнул в огонь:
– Да и потом… моим землякам доверять нельзя.
– А наваррцам – тем более, – поддержал его еще чей-то голос. – Недаром они слывут отличными врагами и никудышными союзниками.
Поднял руку один из бойцов. Раз уж зашла речь об этом, сказал он, хочу поведать, как восемь лет назад, когда я еще был совсем юн, присутствовал я при поединке, где сошлись Руй Диас – в ту пору кастильский рыцарь – и Химено Гарсес, знаменщик короля Наварры, сошлись, чтобы решить, кому же владеть Калаоррой: три сломанных копья, два убитых коня, потом схватка на мечах пешими, которая кончилась тем, что наваррец оказался повержен… щит расколот, ремешки шлема лопнули, кровь из носа и изо рта хлещет, как у пронзенного копьем быка. Народ, окруживший ристалище, вопил от радости.
– Я и представить себе не мог, что однажды ночью окажусь в чистом поле рядом с тогдашним победителем. И что буду греться с ним у одного огня и пить то же вино.
Все выслушали рассказ, одобрительно кивая. Руй Диас взглянул на бойца благожелательно – и так внимательно, словно велел себе запомнить его лицо.
– Как тебя зовут?
– Лаин Маркес, сеньор. Я из Арнедо.
– Что ж, спасибо тебе, Лаин Маркес.
– За что же вы меня благодарите?
– За то, что тогда оказался там, а сегодня – здесь.
Маркес, покраснев от гордости, переглянулся с товарищами.
– Тот день и привел меня сюда, – вымолвил он наконец. – К вам, под ваше знамя.
Руй Диас кивнул.
– Терпеть голод и холод, – сказал он насмешливо, – особенно теперь, когда франки захлопнули дверь у нас перед носом.
