– Только не с ним. Если он изгнал меня, то потому, что имел на это право. Он – мой государь.
– Это нигде не записано.
– Не записано, но запечатлено.
– Вот как? И где же?
– У меня в душе.
Граф мгновение молча рассматривал его.
– Я знаю, как складывалась ваша жизнь, Руй Диас, – сказал он наконец. – И хорошо осведомлен, каким вы пользуетесь… хм… признанием… – Он чуть замялся перед тем, как произнести последнее слово. – Прежде чем принять вас, я собрал сведения о том, кто вы такой, и пришел к выводу, что человека подобного рода на службу себе не возьму. Если только вы не…
Приняв лукавый вид, он намеренно осекся, словно предоставляя собеседнику право угадать невысказанное.
– Если только – что, сеньор?
– Если только не поклянетесь мне в безоговорочной верности. И в том, что выполните беспрекословно любой мой приказ.
Руй Диас понял, что сейчас было высказано главное.
– Включая Кастилию?
– Кастилию и Леон, разумеется. Честолюбивые замыслы Альфонса рано или поздно столкнутся с моими… Вопрос времени.
Казалось, Руй Диас обдумывает слова графа. Потом он покачал головой:
– Нет, этого я сделать не могу.
– Почему?
– Сами знаете почему, сеньор. Это запятнает мое доброе имя.
– Ваше имя чего-то стоит лишь на границе, а здесь – грош цена ему.
Руй Диас в ответ лишь поджал губы. Сдержался. Не стоит говорить ничего такого, о чем немедленно пожалеешь. Не то место, и время не то.
– Может быть, – выговорил он наконец. – Однако доброе имя – это единственное мое достояние. Что касается моей верности…
Граф вскинул руку.
– Если вам и вашим людям плачу я, – перебил он резко, – то и верность вы обязаны хранить только мне.
Руй Диас обернулся к Минайе. Помощник, держа в каждой руке по кубку, хмурился и смотрел предостерегающе. «Остерегись, – прочел Руй Диас на его лице. – Забудь на полчаса, кто мы такие, а не то нас с тобой мигом вздернут».
Тем не менее он решил предпринять последнюю попытку. Слишком уж много стояло на кону, и надо было сделать все, что в его силах, испробовать все способы, чтобы потом не пришлось упрекать себя. Двести человек зависят от его умения снискать им хлеб насущный.
– Всякое может случиться, сеньор, – сказал он. – Посмотрите, на что способны мои бойцы… Пошлите нас против мавров, если хотите. Или против арагонцев и наваррцев. Только не против моего короля.
– У тебя больше нет короля, Руй Диас.
Резкий и нежданный переход на «ты» был оскорбителен, как пощечина, и Руй Диас почувствовал, как кровь бросилась ему в голову. Только монарх имел право так обращаться к нему – монарх или священнослужитель во время совершения обряда или таинства. А сейчас перед ним был всего лишь граф Барселонский. Безотчетным движением Руй Диас положил левую руку на «яблоко» меча. А отчет в этом отдал себе, лишь когда увидел, как заметившие это придворные встрепенулись в тревоге, метнулись между ним и графом. И Господь свидетель, у них были основания встревожиться. Будь на месте Рамона еще кто-нибудь, он зарубил бы его на месте.
