Чак Кеннер в замешательстве разглядывал свои ботинки.
– Но откуда я мог знать…
– Но именно ты сказал, что она может это сделать, – проворчал Барней. – Ты обещал мне, что все будет в порядке. Мне нужно было бы сначала проверить твою голову, нормальна ли она. Ты – Чаклед Кеннер[2]. Вот ты кто.
– Перестань, слышишь?
– Я-то перестану! А вот ты, если бы не был таким набитым дураком, заранее бы знал, что она может выкинуть, если не согласится выполнить условия. Ты должен был предвидеть, что она примчится сюда, к тебе.
– Но…
– А что еще, по-твоему, она могла сделать, Чак? Бросить сверток в сортир? Счастье, что она не обратилась к копам.
– Что же мне теперь делать, Барней? В случае, если она отдаст мне сверток?
– Они его заберут сами, – сказал Барней. – Пусть это тебя не беспокоит. Я позвоню им.
– Значит, в конце концов все будет о’кей? – с надеждой пролепетал Чак.
Барней улыбнулся, но очень быстро улыбка сбежала с его лица.
– О’кей? О, конечно. Если только они не решат, что мы хотим украсть его.
– Но ты ведь им скажешь, что мы не собираемся этого делать?
– Конечно, скажу. Они могут мне поверить, да. Но только после этого не будут иметь со мной никаких дел. И это ты меня подвел! Ты и твоя дура-жена.
– Поверь, мне очень жаль, Барней Я никогда не думал…
– Конечно, ты никогда не думал. А тех людей нельзя дурачить. С ними нельзя шутить. Они просто не поймут твои шутки.
– Я знаю, но я…
– Убирайся! Немедленно найди свою суку жену и приведи ее сюда. Ну, быстро!
– О’кей. – Чак Кеннер пытался улыбнуться. – Ты только не кипятись так. Я все устрою.
– Давай, сынок. А эту свою целомудренную, невинную женушку припугни как следует, чтобы она держала свой не в меру честный ротик на замке.
– Она будет молчать, – мрачно проговорил Чак.
– Да, так будет лучше для нее. И еще одна вещь, Чаклед, держи свои руки подальше от Мзггиных юбок.
Чак Кеннер отступил немного, пытаясь изобразить на своем лице удивление.
– Мэггиных? Ты что, с ума, что ли, сошел?
– Может быть, – сказал Барней. – Но помни одно, Чаклед: я поручился за тебя и за твою жену перед теми людьми в Париже. Но теперь я вижу, что совершил ошибку. Будь я злым человеком, я бы признался им в своей ошибке. И это было бы очень плохо для тебя. Понял? А насчет Мэгги – ты тоже попомни мои слова, когда в следующий раз придешь в мой отель. Слышишь?
– Но ты все это выдумал, Барней! Мэгги, конечно, аппетитная штучка, но я никогда не рассчитывал, что у нас с ней может быть… Нет, я никогда не думал о ней так.
