Режиссер попрощался со всеми и быстренько запрыгнул в мою машину. Было 16:45.
Я так резко стартовал, что осыпал всех гравием. У меня всего неделю были права, но я десять лет ездил с профессиональным гонщиком. Такое бесследно не проходит.
Робин, сидя в машине, держался за все, за что мог уцепиться.
Заряженный «Гольф» несся вперед по дороге местного значения, которая была не шире галстука. Робин начал потеть.
– Мы не успеем, уже слишком поздно. Это не твоя вина. Ты можешь убрать ногу с педали. Я поеду на следующем поезде, – говорил он, видимо, чувствуя, как живот свело от страха.
Но мне дали задание, и я готов был скорее умереть, чем не выполнить его.
– Успеешь ты на свой поезд, – ответил я, сосредоточенный, как астронавт.
Мы сделали ряд крутых виражей, к которым я был готов, потому что заприметил их издали. Вжав педаль в пол, я контролировал ситуацию, не переходя на скольжение. Робин стал звать маму. Его нога искала тормоз, но педаль тормоза была у меня, и я к ней не прибегал. Робин по-детски сморщил лицо.
– Останови, пожалуйста, я не хочу умирать! – выдохнул он.
Но я его не слушал, так как мы только что въехали в город и мне нельзя было ослабить внимание. Признаюсь, красный свет я игнорировал, но и напрасно не рисковал. Мы домчались до вокзала. Припарковав «Гольф» на тротуаре, я схватил багаж Робина и побежал на перрон. На вокзале как раз объявляли об отправлении поезда до Парижа. Я забросил в поезд чемоданы, а за ними и Робина.
У нас не оставалось времени попрощаться, двери поезда закрылись, и он тронулся.
Я смотрел сквозь стекло на его смущенное лицо. Руки у него еще дрожали, но он поднял большой палец и послал мне растерянную улыбку.
Возвращался я вполне спокойно. Дорога заняла у меня сорок минут. Это было обычное время. Рабочие все еще разбирали съемочную площадку и переносили оборудование в грузовики. Доминик встретил меня улыбкой:
– Ну как?
– Он в поезде, – ответил я не без лихости.
Мы уселись на террасе, и он предложил мне чаю. К нам присоединился Режис Варнье. Напряжение начало спадать и с него.
– Признаюсь, мое первое впечатление не было благоприятным, но ты отлично справился. Держи, вот мои координаты, – сказал он добродушно.
Я был тронут. Целую неделю я работал как одержимый и не спал ночами в надежде услышать эти слова.
Пользуясь случаем, я извинился за свое агрессивное поведение в Каннах. Он засмеялся, и атмосфера разрядилась, а солнце тем временем исчезло за платанами.
