. Сам Пушкин отдавал себе отчет в том, что находится на творческом подъеме. Н. Н. Раевскому он пишет: «Чувствую, что духовные силы мои достигли полного развития, я могу творить»
>[2]. В то же самое время идет ответный процесс: значение пушкинской поэзии для русского общества очевидным образом возрастает. Ю. М. Лотман пишет: «В годы ссылки в Михайловском Пушкин становится признанным первым русским поэтом. Обязательные эпитеты Пушкин-лицейский, Пушкин-племянник, Пушкин-младший (для того чтобы отличить от дяди — поэта Василия Львовича Пушкина) при упоминаниях его имени в переписке современников исчезают. Он делается просто Пушкин, и уже при имени В. Л. Пушкина прибавляется поясняющее „дядя“. Выход в свет в марте 1824 года „Бахчисарайского фонтана“ с предисловием Вяземского, в феврале 1825 года — первой главы „Евгения Онегина“ и в конце того же года — „Стихотворений Александра Пушкина“, журнальная полемика вокруг этих изданий, распространение (главным образом через брата Льва, против воли самого поэта) его еще не напечатанных произведений ставят его на место, значительно возвышающееся над другими русскими поэтами»
>[3].
Нужно заметить, что Михайловская ссылка удивительным образом благотворно сказалась не только на творчестве Пушкина, но и на его жизни. Уединение, возможность сосредоточиться, погружение в свой внутренний мир, а также в мир природы Михайловского, магическое воздействие которой отмечает всякий, кто побывал там, сделали свое дело. Сам характер Пушкина изменился, он стал спокойнее: душевное равновесие, которое он неожиданно обрел в деревне, давало теперь силы для нового жизненного витка; согласие с самим собой — почву, которая раньше не казалась столь твердой. Месяцы уединения, глубоких раздумий, чтения и размышлений над прочитанным по-новому выстраивали его систему взглядов; появилась определенность в творческих целях, был в полной мере обретен собственный неповторимый голос.
Повседневность жизни Пушкина в его псковском уединении станет главным предметом этой книги. Мы попытаемся проследить мелкие детали его быта, ежедневных впечатлений, общения. Надеемся, что это поможет понять, как постепенно складывалась система, со временем давшая феномен, который мы называем «зрелым Пушкиным». Как из автора «Руслана и Людмилы» и «Царя Никиты» вырастает автор не только «Евгения Онегина» и «Бориса Годунова», но и «Маленьких трагедий», и «Капитанской дочки», и каменноостровского цикла. Ведь обстоятельства повседневности для любого человека важны не меньше, чем крупные исторические события и переломы эпох. Из них преимущественно складывается человеческая жизнь, «всесильный бог деталей» стоит за всеми ее перипетиями.
