Кораблекрушения | страница 5
Индейцы, озабоченные лишь тем, чтобы избавиться от незваных пришельцев, а еще лучше направить их на земли своих врагов, указывают испанцам путь на северо-запад, как раз туда, где золота нет и в помине. Наконец, самому Нарваэсу становится ясной бессмысленность похода, и испанцы, с трудом сдерживая натиск воинственных семинолов, теряя людей, пробиваются обратно к побережью. И здесь они сталкиваются с последствиями третьего стратегического просчета Нарваэса: кораблей нет, так как Нарваэс услал их в направлении Пануко искать удобную гавань. В этом безвыходном положении, когда судьба людей зависела уже не от приказов начальника-авантюриста, но от них самих, испанцы проявили стойкость, выдержку, изобретательность: соорудив из подручных средств пять огромных парусных лодок, они поплыли вдоль побережья вслед за кораблями. Драматическое путешествие закончилось гибелью большинства его участников. Погиб и Нарваэс, бросивший в тяжелую минуту своих людей на произвол судьбы[2].
Лодка Кабесы де Вака закончила свое плавание у небольшого островка (по-видимому, недалеко от залива Галвестон), которому испанцы дали весьма выразительное название — Злосчастья (Mai Hado). Отсюда в 1534 году и начинаются странствия Кабесы де Вака и его спутников. Трудно точно восстановить их маршрут, составляющий, по скромным подсчетам, 5500 километров. Ясно, однако, что они прошли по территории современных штатов Техас, Нью-Мексико, Аризона, пересекли Рио-Гранде и дошли до верховьев реки Синалоа, где, по мнению советского исследователя И. П. Магидовича, они, «вероятно, не раз переваливали западную Сьерра-Мадре и посещали долины рек, впадающих в Мексиканский залив»[3]. В верховьях Синалоа они наконец встретили отряд испанцев и были отправлены в селение Кульякан, а затем в Мехико.
Трудно идентифицировать и многочисленные индейские племена, среди которых жили путешественники (подробнее об этом см. в комментариях к этой книге). Примечательно, что сам Кабеса де Вака выучил шесть индейских языков. Столь же различны, как и языки племен, были степень их культурного развития, особенности социальной организации, верования и обычаи. Испанцы жили и среди примитивных собирателей, и среди бродячих охотников, и среди оседлых земледельцев юго-запада, культивировавших маис, достигших успехов в ткачестве и гончарстве, возводящих солидные жилища. Новый жизненный опыт Кабесы де Вака и его спутников был существенно обогащен и тем, что им самим пришлось пережить в индейском обществе всевозможные виды социальных трансформаций: они были и завоевателями, и жалкой кучкой потерпевших кораблекрушение людей, со слезами благодарности принимающих помощь и сочувствие индейцев, они были и домашними рабами. Кабеса де Вака, проявив энергию и находчивость, сумел стать бродячим купцом. Далее, по желанию индейцев испанцы превратились в знахарей и, наконец, в полуобожествляемых магов — «детей солнца». Еще более разительна та внутренняя трансформация, которую претерпел сам Кабеса де Вака: из, в лучшем случае, холодного наблюдателя он превратился в друга, а потом и в горячего защитника индейцев.