Минут за двадцать до этого, когда она застегивала пояс на своих серебристо-космических брюках, а Евгений Викторович глядел на нее и мечтал уснуть, в двадцати пяти километрах от этого места на широкую бетонную полосу аэропорта Пулково в клубах ледяного тумана и бешеных фонтанах брызг из-под колес садился самолет, прилетевший из Москвы. Он быстро подрулил на приготовленное место, к передней двери сразу же подъехал трап, а за ним блестящий темно-коричневый микроавтобус с двумя мигалками на крыше. Он принял двух пассажиров, через три минуты их уже встретил человек в форме и повел через здание аэровокзала к ожидавшей машине.
Четверо людей, сидевших на стульях в углу пустого зала, вскочили, побежали навстречу, размахивая микрофонами и подпрыгивая, чтобы ловчее угнездить на плечах тяжелые видеокамеры. Все встретились в середине плоскости пола и остановились.
— Егор Кимович! Ходят слухи о готовящихся перестановках в правительстве. Не могли бы вы их прокомментировать?
— Меня никто переставлять не собирается.
— Говорят о скорой отставке первого вице-премьера.
— Так. — Егор Кимович умело и стремительно скользнул вперед, потом вправо, оставив перед замешкавшимися журналистами пустое место меж двух охранников, и сразу пошел вперед к открытой двери в длинный светлый коридор. Кудрявая тощая журналистка побежала за ним, сумела обогнуть правую руку с портфелем и подсовывая микрофон, спросить:
— Считаете ли вы возможным получение Россией до конца года очередного займа от Международного валютного фонда?
— Экономика Российской Федерации находится на устойчивом подъеме. Можно смело рассчитывать на усиление благоприятных тенденций в будущем году.
— То есть вы не считаете получение займа жизненно важным?
— Главным является установление стабильного баланса позитивных факторов, какие бы причины ни вызывали к жизни их существование. Благодарю вас. Спасибо.
Егор Кимович переступил черту, отделявшую зал от коридора, журналистка замешкалась. Охранники догнали, втерлись между ними, закрыли дверь, прекратив ненужное охраняемому лицу общение с прессой. Егор Кимович достал из кармана телефон, набрал номер, сделал несколько быстрых шагов вперед, остановился у окошка, примостив портфель на узкий подоконник. Охрана тактично задержалась у дверей. Егор Кимович согнулся немножко, наклонил голову вниз, неловкая попытка улыбнуться напрягла мышцы щек и губ, кожа чуть покраснела, сказал:
— Привет.
Он потянул звук «е». Вышло странно, как будто он хотел пошутить или извиниться этим коротким словом. Послушал, продолжил:
