Он вышел на улицу. Темнота, сырость, ветер, грязь, темное пятно машины, тревожные звуки и световые вспышки бешеного движения по близкому Невскому. Он забыл застегнуть куртку, да и чего застегивать? Здесь застегнул, в машине расстегнул, чего зря стараться? От этого стало неуютно, холод полез в щели одежды. Неудобство привело за собой тревогу, та подвигалась туда-сюда в уставших от огорчений мозгах, придумала вопрос. А что, если его грохнут гораздо раньше? Молодой бизнесмен только что назначен генеральным директором крупного проекта, имеющего стратегически важное значение для безопасности страны... Если Егор хочет все это дело замаскировать, лучшего варианта не придумать. Евгений Викторович почувствовал резкую дрожь похолодевшего тела, сел в машину, поехал домой — больше было некуда.
В среду в двенадцать он поднялся в кафе. Совещание в субботу прошло нормально. Он понравился. Совет директоров провели во вторник, тоже все без сучка без задоринки. Евгений Викторович страшно устал. Хотелось упасть на пол, начать колотить ногами, выть, плеваться, вопить о помощи, сделать что угодно, чтобы кто-нибудь, хоть одна живая душа на всем белом свете пожалела, сделала что-то, все равно что, и все стало бы нормально, как было до встречи с Тамарой этой ужасной. Он одернул себя. Тамара ни при чем, сам полез знакомиться. Да и не так уж все было нормально до этой встречи. Может, наоборот, как-нибудь прорвется, изменится, станет хорошо...
Тамара сидела у стены, ничего не ела и не пила. Это был знак, ей было известно о произошедшем. Он не смог подойти и сесть рядом с ней. Подумал, что она примет его мрачный вид за обвинение, не захотел этого, но выглядеть веселым не смог. Сел через два стола, отрицательно повертел головой на вопросительный жест проходившей мимо официантки, стал смотреть на Тамару, на стол, в стену, на свои ботинки, опять на Тамару. Она встала и подошла к нему.
Евгений Викторович редко смотрел ей в лицо. Неопределенность отношений пугала встречей глаза в глаза, да и вообще дело пошло так, что его больше интересовало ее гладкое, гибкое, смуглое тело. Сейчас получилось наоборот. Взгляд скользнул по остановившейся рядом с ним девушке. Что-то очень блестящее, плотно облегающее, серебристого цвета. Снизу заканчивается красными вспышками. Похоже на космическую ракету, как ее рисовали в старинных детских книжках. Тамара села, узкий ремешок красной сумки резко слетел с плеча. Она не стала класть ногу на ногу, плотно свела колени, посмотрела на Евгения Викторовича, их глаза встретились.
