Я собирался было вернуться в Замок, но вдруг почувствовал руку на своей талии.
– Привет, – сказала Рен с ласковой, по-кошачьи игривой улыбкой, которая всегда появлялась у нее, когда она напивалась.
Она была одета во что-то бледно-зеленое и переливающееся и смахивала на фею Динь-Динь.
Я взъерошил ей волосы.
– Привет. Веселишься?
– Да. Вечеринка великолепна. Только Ричард ведет себя как сопляк.
– Я в шоке.
Она наморщила нос и нахмурилась, продолжая обнимать меня за талию, и я рассеянно подумал, сможет ли она стоять самостоятельно.
– Вы, ребята, сегодня напали на него всей бандой, – сказала она.
– Рен, он целую неделю избивает нас на сцене, – парировал я вполголоса, надеясь, что никто, кроме нее, меня не услышит. – Во время генеральной репетиции он чуть не повредил мне барабанную перепонку.
Она прикусила нижнюю губу и недоверчиво взглянула на меня своими карими глазами.
– Рен, я знаю, что он твой кузен и ты его любишь, но он должен держать себя в руках, – добавил я. – Просто спроси Джеймса.
Негодующее выражение ее лица тотчас изменилось.
– Что он сделал с Джеймсом?
– Я пообещал, что буду молчать.
Тогда зачем я трепался? Похоже, я не контролировал ни свою речь, ни зрение: мой взгляд так и метался в разные стороны.
– Но если ты попросишь, он скажет тебе.
– Почему?
Я вспомнил, как он теребил прядь ее волос, и мне пришло в голову, что он сделает все, о чем она его попросит. Что-то неприятно сжалось у меня в животе, и я пожал плечами.
– Назовем это предчувствием.
Рен снова нахмурилась. Ее руки свободно обвивались вокруг меня, она как будто забыла обо всем на свете.
– Иногда он меня пугает.
– Джеймс? – спросил я, сбитый с толку.
Она покачала головой.
– Ричард. Не потому, что я боюсь, что он причинит мне вред. Меня пугает другое… он может сделать больно кому-то еще или навредить самому себе. Он – безрассудный, понимаешь?
Я бы выбрал другое слово, однако кивнул, прижав ее к себе.
– В таком случае поговори с ним, – ответил я. – Ты, наверное, единственный человек, которого он послушает.
– Может быть. – Она шмыгнула носом, беззвучно рассмеявшись. – Но придется подождать до утра. Сейчас он – просто в хлам.
– Ладно, – согласился я. – Если он слишком пьян, чтобы встать, значит, вечеринка точно удалась.
В ту же секунду я оцепенел. Ричард, сколько бы он ни пил, никогда не валился с ног. Он становился лишь более – если пользоваться терминологией Рен – безрассудным.
Я посмотрел на Мередит. Она соскользнула со стола и извинилась перед своими поклонниками, которых к тому моменту было уже четверо. Она удивительно твердой походкой пересекла двор, склонила голову набок и объявила:
