– Ты видел руки Джеймса? – поинтересовался я.
Джеймс шикнул на меня, но расстегнул пуговицу левой манжеты и закатал рукав. Даже в полумраке мы смогли разглядеть уродливые синяки на его коже. Александр смотрел на них несколько секунд, после чего на одном дыхании выпалил целую очередь непристойностей.
Джеймс опустил манжету и согласился:
– Именно так.
– Джеймс, – сказал я, – мы должны что-то предпринять.
Он повернулся, и свет софита окрасил одну половину его лица в желтый. Приближалось время антракта.
– Ладно, – произнес он. – Но без Фредерика и Гвендолин.
– Что будем делать? – спросил я.
Александр жестко посмотрел на нас обоих.
– Знаете что? Если он хочет драки, мы ее устроим.
Джеймс нахмурился, но ничего не ответил. Я дотронулся до мочки уха. Пронзительный звон стихал, однако до сих пор докучал мне, как назойливая муха.
– Александр, это самоубийство, – ответил я.
– С чего бы?
– Он крупнее, чем мы все, вместе взятые.
– Нет, идиот!.. Он – крупнее каждого из нас. – Александр пристально посмотрел на меня.
Свет софитов внезапно погас, и публика разразилась аплодисментами. И вдруг мимо нас пронеслись люди. В темноте невозможно было разобрать, кто есть кто, но мы знали, что один из них – Ричард. Александр толкнул нас с Джеймсом к переплетению строп. Тяжелые канаты стонали и качались за нашими спинами, будто корабельные снасти.
Александр сунул голову прямо между нами, и я почувствовал его дыхание, пропитанное запахом сигарет и самокруток. Его рука стиснула мое плечо мертвой хваткой. В ушах гремели аплодисменты.
– Слушайте, – прошептал он, – Ричард не сможет отбиться от нас троих разом. И завтра, если он попытается что-то сделать, мы дадим ему праведный пинок под зад.
– «Протягиваю руку. Дело стоит
Того, чтоб им заняться», – сказал Джеймс после секундной заминки.
Я тоже чуть-чуть помедлил.
– «От души скажу и я: аминь».
Александр с силой сжал мою руку.
– «И я. Посмотрим,
Кто может помешать теперь, когда
Решен вопрос согласно всеми нами!»[43] – Он немного помолчал и добавил: – А потом пусть тупой ублюдок делает что хочет.
Александр отпустил нас, когда в зале зажегся свет и зрители по другую сторону занавеса встали со своих мест и направились в вестибюль.
Я посмотрел на сцену – несколько первокурсников в черном уже вовсю работали: ребята наводили порядок на «месте преступления».
Мы трое обменялись мрачными взглядами и больше не произнесли ни слова. Я поплелся следом за Джеймсом, чувствуя покалывание в конечностях и ощущая то же самое, что и неделю назад, – беспокойство и нетерпение одновременно.
