В центре стены висела пробковая доска, предназначенная для разнообразных объявлений. Обычно ее покрывала бумажная «черепица» клубных листовок и рекламных предложений, связанных с репетиторством. Но в тот день на ней доминировал огромный «предвыборный плакат» Ричарда. В монохромном красном, он пристально смотрел на зрителей, глубокие темные тени и театральный грим сделали черты его лица безупречно красивыми. Под идеальным узлом галстука (но над мелким текстом, раскрывающим детали постановки) – белыми печатными буквами было набрано:
Мы с Джеймсом стояли и смотрели на плакат достаточно долго, чтобы остальные, подошедшие сюда из любопытства, потеряли интерес и отошли в сторону.
– Что ж, – сказал Джеймс, – это непременно привлечет внимание.
Я еще глазел на плакат, раздраженный тем, что мой друг не казался особо раздраженным.
– К черту все, – сказал я. – Не хочу, чтобы следующие две недели он пялился на меня отовсюду, как Старший Брат, который всегда следит за тобой.
– «Да, Брут, стоит над этим тесным миром
Он как колосс, а, маленькие люди,
Мы бродим меж его громадных ног,
Ища себе могилы недостойной»[40], – продекламировал Джеймс.
– И это тоже к черту.
– Ты начинаешь походить на Александра.
– Прошу прощения, но, по-моему, после вчерашнего шансы на то, что Ричард оторвет мне голову, подскочили до ста процентов.
– Помни об этом всякий раз, как Мередит будет бросаться на тебя.
– Насчет Мередит ты преувеличиваешь, – выпалил я и тотчас пожалел о сказанном.
Джеймс с подозрением посмотрел на меня.
– Только не говори, что ты повелся на ее уловки.
А там были какие-то уловки? Я не знал, поэтому промолчал.
– Будь осторожен, Оливер, – добавил он с понимающей улыбкой, как будто умел читать мысли. – Ты слишком доверчив. – Затем улыбка померкла и превратилась в гримасу. – На втором курсе она пыталась провернуть со мной то же самое.
– Пыталась – что?
– Решила, что хочет меня, и предположила, что желание обоюдно… ведь разве на свете найдутся те, кто ее отвергнет? Когда я отказал ей, она стала вести себя так, словно ничего не произошло, а потом погналась за Ричардом.
Я моргнул.
– Ты серьезно?
Он покосился на меня и ничего не ответил.
– Боже мой! – Я отвернулся и осмотрел трапезную.
На мгновение мне стало любопытно, какие секреты хранят окружающие. Как мало мы интересуемся внутренним миром других людей.
– Есть ли еще что-то, о чем я должен знать, раз уж мы об этом заговорили?
Джеймс пожал плечами.
