– Но он же в порядке, да? Джеймс?
Мой друг уставился на него, лицо его было бледным, рот едва приоткрыт, но глаза блестели и смотрели твердо, как сталь. Воцарилась мертвая тишина, и меня поразила странная мысль, что и мы все в мгновение ока остекленели. Я боялся дышать и двинуться, испугавшись, что кто-то – или что-то – может вдребезги разбиться.
– Мы просто баловались, – беспечно ответил Ричард и усмехнулся. – Играли.
Мередит сделала широкий шаг, чтобы встать между Ричардом и остальными.
– Уходи, – велела она.
Ричард открыл было рот, чтобы возразить, но она перебила его:
– Возвращайся в Замок и ложись спать, пока не натворил глупостей, из-за которых тебя исключат.
Она смахивала на фурию: глаза сверкали, руки упирались в бока, волосы свисали на плечи мокрыми спутанными веревками.
– Иди. Живо.
Ричард сердито глянул на нее, затем посмотрел на каждого из нас, развернулся и поплелся к холму. Облегчение нахлынуло на меня, голова закружилась, в ушах застучал пульс.
Как только Ричард ушел, Мередит сдулась.
– Иисусе! – Она согнулась пополам, прижала ладони к глазам, рот ее кривился: похоже, она пыталась не разрыдаться. – Джеймс… мне очень жаль.
Он приподнялся и теперь сидел на песке, скрестив ноги.
– Я в порядке, – глухо ответил он.
– Нет, не в порядке, нет, – твердила она, оставаясь в той же позе.
– Это не твоя вина, Мер, – сказал я.
Мысль о том, что Мередит плачет, была настолько странной и тревожной, что я с трудом сумел посмотреть на нее.
– Ты за него не отвечаешь, – добавила Филиппа. Она покосилась на Рен: по щекам девушки бежали слезы, скапливаясь на подбородке, прежде чем капнуть на песок. – Никто из нас не отвечает за него.
– «Ночь выдалась дурная»[34], – сказал Александр. Он заметно протрезвел. – Ну и дерьмо!
Мередит наконец опустила руки. Ее глаза были сухими, но губы потрескались и стали бесцветными – казалось, ее вот-вот стошнит.
– Не знаю, как остальные, но я хочу обсохнуть, лечь в постель и по крайней мере на восемь часов притвориться, что ничего не было.
– Да, я думаю, сон пойдет нам на пользу, – согласилась Филиппа. – Возвращаемся?
Послышался одобрительный шепот.
– Вы, ребята, идите, – сказал Джеймс. – А я… я буду через минуту.
– Ты уверен? – спросил Колин.
– Да, – ответил он. – Мне нужна одна минута.
– Ладно.
Мы медленно побрели по пляжу. Мередит, бросив последний извиняющийся взгляд на Джеймса и почему-то еще один – на меня, шла впереди. Филиппа, обняв Рен за плечи, последовала за ней. Колин и Александр обогнали их и вместе взбирались на холм. Я задержался под тем предлогом, что мне нужно захватить из сарая куртку, рубашку и сапоги – свой сценический костюм.
