– Они в курсе того, что случилось? – спросил я. – Твои родители.
– Мой отец – да. Сомневаюсь, что он сообщил маме, ее очень легко расстроить.
– Я своим не скажу. Если протреплюсь, они будут орать, чтоб я бросил училище.
– Ты правда хочешь сюда вернуться, да?
Я тоже нахмурился и настороженно посмотрел на него, но Джеймс так и не отвел взгляда от камина.
– Конечно, хочу. Ненавижу Огайо. А ты… нет?
– Ненавижу ли я Огайо? – Его голос был далеким и отвлеченным.
– Джеймс, хватит… Ты хочешь сюда вернуться? – настойчиво спросил я.
– Да, разумеется, хочу. – Он, наконец, посмотрел на меня и оперся о каминную полку, будто был слишком уставшим, чтобы удержать собственный вес. – Но я напуган.
– Чем? – спросил я, хотя понимал: тут много еще чего можно испугаться.
Он задумался.
– Тем, что происходит сейчас. – Он грустно улыбнулся, вздохнул и бросил взгляд на часы. – Уже шесть, – сказал он. – Нам пора.
– О’кей. – Я неохотно выбрался из кресла.
Снаружи сгущались сумерки. Я прошел к двери. Джеймс оставался в прежней позе, опершись о полку. Я помедлил.
– Идешь?
Он моргнул, глядя на меня с выражением полного недоумения, словно только что проснулся после сна, который уже не мог вспомнить.
– Да, – ответил он.
– О’кей.
Я оглянулся на Джеймса и покатил чемодан за собой. Оставил его у двери, где громоздились вещи Мередит, Филиппы и Александра. Как я и предполагал, багаж Рен находился в отеле. Я ждал Джеймса на крыльце, застегивая пальто, чтобы защититься от промозглого ветра: холод наступил примерно в середине ноября.
Джеймс появился на пороге через минуту или две, растирая ладони.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Просто пришлось тащить тяжелую сумку.
Я кивнул, и мы побрели по знакомой тропинке, которая вилась через лес и вокруг озера. Некоторое время мы шли в сумеречной тишине, только в кронах деревьев ухала сова, возможно, та же самая, что и в субботу вечером.
– Тебе не кажется, что это как-то нездорово? – спросил я, когда тропинка, наконец, привела нас к опушке леса и за деревьями стали проглядывать случайные проблески воды.
– Ты о чем?
– Я имею в виду прощальную церемонию на пляже, – сказал я. – Ну… я думал, что они постараются организовать все как можно дальше от озера.
– Наверное. Музыка, которую они выбрали, – она чересчур праздничная… И вообще все оформление…
– Да. Поэтому я жутко нервничаю. И я больше не доверяю озеру. Как будто оно теперь против нас.
Он насупился.
– В смысле?
– Сначала Хеллоуин, потом… сам знаешь что, – произнес я. – Может, мы разозлили какую-то наяду. – Я пожал плечами, чувствуя себя глупо, но одновременно не в силах избавиться от навязчивой мысли. – Вдруг Мередит права и нам не стоило купаться голышом в начале учебного года?
