Дру Бродерик подмигнул Шу и, отвесив поклон, покинул комнату. Лишь когда за ним закрылась дверь, шеры опомнились.
— О боги, — всполошилась Баль. — Ведь сегодня приезжает кронпринц! А завтра Весенний бал… и темный шер…
— Тише, Белочка. — Энрике, по обыкновению, был островом спокойствия. — Если темному шеру остро необходимо нас убрать, мы все равно ничего не сделаем. Но, согласись, он мог провернуть это, не дожидаясь сегодняшнего утра. Да ему достаточно было вчера чуть-чуть «ошибиться», помогая ее высочеству выйти из срыва. И никто бы ничего не доказал, после вчерашнего выброса в Риль Суардисе можно спрятать полсотни камлающих шаманов.
«Убрать нас…» Злые боги… Она так и не сказала Энрике и Бален, как именно провела прошлую ночь. А за помехами они не рассмотрели не камлающих шаманов, а самого шера Бастерхази, который на порядок опаснее сотни, нет, тысячи шаманов. Вот как теперь ей признаться? Тем более после того, как узнала об Источнике, Шу не то чтобы усомнилась в бескорыстии темного шера — в него она никогда и не верила, — но начала понимать, что именно ему нужно.
Не место фаворита при Шуалейде, которая пока не имеет никакого политического веса. О нет! Ему нужно кое-что куда более редкое и привлекательное! Ему нужен Источник. Берри не зря говорил, что Источник — непреодолимое искушение для любого шера, а уж если этот шер — темный и ученик Паука…
Да уж. Кажется, кто-то этой ночью совершил ужасную глупость.
Хорошо хоть, Бастерхази не получил с нее никаких клятв. Обещание места фаворита императрицы не считается.
— Значит, ничего не сделаем… — повторила за Энрике Шу. — Какого ширхаба ты об этом молчал?!
Шу понимала, что злится вовсе не на Энрике, а на саму себя. Наивная дура! Отомстила Люкресу, завела союзника и получила удовольствие, да? А «попалась в лапы темному шеру» не хотите? Этой ночью она имела возможность убедиться в том, что шер Бастерхази плевать хотел на все ее ментальные блоки — раз, на защиту покоев принца — два, на обоих Герашанов, Ристану, Люкреса и Конвент — три… Ширхаб нюхай эту темную сволочь! Мерзавец! Провел ее, как ставридку на блесну!
— А какой смысл об этом говорить, Шу? — Энрике пожал плечами. — Мы живы, ты в здравом уме. Значит, или Бастерхази не принимает тебя всерьез, или у него на тебя другие планы. Что куда более вероятно.
Под проницательным взглядом Энрике Шу залилась жаром, но ни слова не сказала. Не будет она признаваться в собственной дури! Не будет! Просто не станет доверять Бастерхази совсем. Никогда. И научится держать ментальные щиты. В конце концов, она Аномалия или дысс ширхабов?!
