Он смотрел на мертвую королеву, она — на него. Иллюзия рушилась, оставляя после себя лишь нагую, неприглядную правду: нет ни любви, ни предназначения, ни доверия. Только ложь, ничего кроме лжи.
— Ты обрела эту силу лишь после смерти, — задумчиво проговорил Рональд. — Ну конечно, как я не понял. Ты боялась, что, рассказав мне о Линзе, станешь не нужна.
Королева снова покачала головой, но Рональд спешил довести мысль до конца.
— Но теперь-то ты видишь, что ошибалась? Мне не нужна власть, и я никогда не желал зла твоим детям! Ты же знаешь, я уберег твою дочь от Паука и снова уберегу ее от Люкреса…
— Только потому, что тебе это выгодно, Рональд, — устало сказала Зефрида.
— Но в этом нет ничего плохого! Я делаю это ради всех нас, Зефрида. Пусть всем будет хорошо — и тебе, и Шуалейде, и мне тоже. Позволь мне помочь, и ты снова будешь жива. Разве ты не хочешь сделать счастливым своего мужа? Своих детей? Как можно отказываться от жизни из глупого страха! Мы будем вместе, пусть и не сразу — я готов ждать тебя, пока истечет отпущенный Тодору срок. Или ты по-прежнему считаешь меня недостойным?
— Оставь, Рональд. Твое красноречие бесполезно. Ты даже не понимаешь, в чем твоя ошибка, и не поймешь.
— Все еще боишься за каких-то абстрактных людей, Зефрида? Да брось. Я не собираюсь становиться вторым Ману и нести свободу встречным и поперечным. Ты же видишь, мне вообще нет до них дела.
— Вижу, Рональд. — Грусти и усталости в тоне Зефриды стало еще больше. — Для тебя люди, что мыши. Ты в погоне за сказкой разрушишь все вокруг и не заметишь. Зачем тебе свобода, что ты будешь с ней делать?
— Зачем что-то делать со свободой? Она стоит того, чтобы просто быть. Тебе не понять, Зефрида, ты выбираешь между жизнью и юбкой Райны. А я… разве я выбирал тьму? Меня никто не спросил, хочу ли я в Ургаш!
— Это не мой Источник, Рональд. Это дар моей дочери.
Роне ждал, пока она закончит терпеливо и снисходительно нести чушь, словно он — трехлетний малыш.
— По-твоему, чушь! — Солнечные глаза на человеческом лице полыхнули обжигающим пламенем, и Роне стоило огромного труда не отшатнуться: его камзол уже тлел, а кожа начала трескаться от жара.
Он снова ошибся, допустив неосторожную мысль, но на этот раз он не отступит. Ни за что.
— Зефрида, любовь моя…
— Тебе все равно, что будет с Шуалейдой, если кто-то заберет Источник! — прервала его мертвая королева. — И ты думаешь, мне твоя свобода дороже моих детей?
На миг повисла пауза: Роне пытался справиться с болью — разгневанная стихия уже мало походила на нежную Зефриду. Но тем прекраснее, тем желаннее она была. И он не отступит!
